Итоги года
28 марта 2024 г.
Итоги года. Год протеста
2 ЯНВАРЯ 2019, АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН

ZUMA/TASS

2018-й был турбулентным годом для современного мира. В США Дональд Трамп, кажется, бравировал своей непредсказуемостью, а демократы пока не нашли достаточных оснований для импичмента. В Великобритании шли бурные споры по поводу Брексита, причем, несмотря на многочисленные разочарования, почти половина (48%) британцев проголосовали бы за выход из Евросоюза и по состоянию на сентябрь 2018-го (а, значит, результат возможного второго референдума был бы непредсказуемым). Во Франции в конце года на улицы вышли «желтые жилеты», протестующие против политики Эммануэля Макрона, пытающегося повысить конкурентоспособность стагнирующей страны. В Германии Ангела Меркель была вынуждена покинуть пост председателя ХДС и объявить об уходе с должности канцлера в 2021-м – и такой ценой смогла обеспечить преемственность в собственной партии. В США протест – это поддержка внесистемного президента, тогда как, к примеру, во Франции – выступления против президента системного.

В России рейтинги властных институтов упали до «докрымского» уровня из-за непопулярного повышения пенсионного возраста, а высказывания чиновников, обращенные к населению, вызывают все больше раздражения. Если в более спокойное время слова Ольги Глацких о том, что государство ничего не должно молодежи, прошли бы почти незамеченными, то сейчас они вызвали бурю протеста и сломали карьеру олимпийской чемпионки, ставшей свердловской чиновницей.

У всех этих разных событий есть нечто общее. Для лучшего понимания этого можно привести одну примечательную историю, также происшедшую в нынешнем году. Накануне смерти сенатора Джона Маккейна его землячка из Аризоны и коллега по Республиканской партии Келли Уорд согласилась с мнением о том, что объявление о прекращении лечения Маккейна от рака головного мозга было связано с желанием повредить избирательной кампании Уорд по выборам в Сенат. Крайне правая сторонница «чайной партии» участвовала в республиканских праймериз в Аризоне по выборам второго сенатора от этого штата вместо «антитрамписта» Джеффа Флейка, которому собственные однопартийцы отказали в поддержке из-за слишком умеренных взглядов. Еще ранее Уорд настаивала на отставке Маккейна по состоянию здоровья и открыто выражала желание занять его место, не дожидаясь выборов на место Флейка.

В прежние годы карьера политика, допустившего такие проколы, быстро бы закончилась. Сейчас же Уорд получила на праймериз 28% голосов – и набрала бы еще больше, если бы одним из ее соперников не был бы знаменитый шериф Джо Арпайо, активно боровшийся с мигрантами, ставший кумиром крайних консерваторов, осужденный за нарушения закона и помилованный Трампом. Арпайо получил 19%, которые при его отсутствии с высокой долей вероятности достались бы Уорд. Для республиканцев из аризонской глубинки важнее привычных этических норм было то, что Маккейн критиковал Трампа, не позволил отменить обамовскую реформу здравоохранения (его голос в Сенате оказался решающим) и вообще был слишком умеренным и системным политиком. Поэтому, по их мнению, Уорд была полностью права, когда без всяких церемоний и этических норм относилась к национальному герою, разочаровавшему консервативную Америку.

Выход за привычные рамки допустимого в истории с Маккейном и Уорд и его последствия демонстрирует уровень эмоций людей, оказавшихся на обочине глобализации. Это электорат Трампа, не просто не любящий, но и прямо ненавидящий правящую элиту. И таких людей много и в Европе. «Желтые жилеты» во Франции – это менее всего разочарованные сторонники Макрона. 42% из них голосовали в 2017 году за Марин Ле Пен, 20% – за левака Жан-Люка Меланшона, а за Макрона – всего 5%. Когда французское правительство пошло на уступки протестующим, то подавляющее большинство «лепеновцев» и «меланшоновцев» остались ими не удовлетворены (тогда как немногочисленные бывшие «макроновцы» в основном сочли, что протесты надо прекращать). В целом, как выяснили социологи, «желтые жилеты» – это преимущественно малообразованные бедные люди, жители сел, малых и средних городов. Среди них немало молодежи из этой же среды, не видящей жизненных перспектив. Разгром вандалами в ходе протестов выставки в Триумфальной арке не вызвал у них негативных чувств – она же была предназначена для туристов, далеких от нужд людей, считающих каждый евро. Недоверие к элитам носит масштабный характер – 47% поддержавших выход Великобритании из ЕС считают, что власти скрывают правду (и лишь 14% проголосовавших против него). 31% сторонников Брексита полагают, что иммиграция мусульман – часть заговора по исламизации страны (и только 6% противников).

Это люди, потерявшие жизненные ориентиры и почву под ногами. Привыкшие ощущать себя большинством, солью земли, опорой нации, они сейчас чувствуют себя крайне уязвимо. Одних уволили с завода, переехавшего в Азию, – и им приходится «встраиваться» в сферу услуг, к чему они не готовы (бывший механик становится плохим официантом). Других «взяли в клещи» технический прогресс и мигранты – первый сокращает число рабочих мест за счет автоматизации, вторые готовы работать за меньшие деньги и не протестовать по поводу условий труда. Есть и «страновая» специфика – во Франции среди «желтых жилетов» немало провинциалов, для которых старый неэкологичный автомобиль – необходимое средство передвижения. Кто-то ездит на нем на работу в другой город, потому что в своем работы нет, а поезда туда не ходят. Кто-то развозит товары клиентам. Денег на новую машину у них нет. Поэтому введение экологического налога стало последней каплей, заставившей их выйти на улицы.

Очень многие из таких людей ощущают сильнейший дискомфорт по поводу революции в нравственной сфере – им страшно представить себе, что их сын когда-нибудь приведет в дом молодого человека и сообщит им, что это его будущий супруг. Поэтому для многих республиканцев в США Трамп важен как президент, назначивший в Верховный суд уже двух консерваторов, которые не проголосуют за дальнейшую либерализацию моральной сферы (а, быть может, что-то и ужесточат). На этом фоне обвинения в связях с Россией не играют для них никакой роли. Понятно, что периферийные, крайне левые и крайне правые политические силы стремятся привлечь таких избирателей, ища возможности для синтеза левых и правых идей. Во Франции Марин Ле Пен выступала с довольно левой экономической программой. В Германии одна из лидеров леваков Сара Вагенкнехт пытается сочетать антикапиталистическую повестку с защитой немецкой идентичности и ограничением миграции.

И хотя речь идет о меньшинстве населения (даже за Трампа не голосовало большинство – он победил благодаря особенностям избирательной системы), но о меньшинстве значительном. Причем если в США демократы мобилизуют против него коалицию различных меньшинств (и суммарно она и сейчас опережает сторонников Трампа), то Макрону такую мобилизацию провести не удается, потому что на первый план во французском протесте выходит ярко выраженная социальная тематика. Многие его сторонники умом понимают необходимость модернизации страны, но сердцем сочувствуют разозленным мужичкам из провинции, их чадам и домочадцам.

И пока что элиты только нащупывают способы того, как не только тактически противостоять опасным для западной демократии тенденциям (такие способы есть – вроде победы Макрона или перехвата британскими консерваторами лозунгов сторонников Брексита, но они носят локальный характер), но и находить стратегические ответы на глобальный вызов. Когда антиглобалистские лозунги выдвигает не карнавальная левая молодежь, способная через несколько лет остепениться и превратиться в скучных клерков (а то и системных политиков), а хмурые работяги, для которых такая эволюция невозможна.

В России проблема аутсайдеров выглядит еще более масштабной – с учетом не только сильного ощущения несправедливости, но и огромного разрыва в доходах. Зарплата недовольного французского провинциала – мечта для большинства провинциалов российских. Но, одновременно, есть и существенно сдерживающие открытый протест факторы – от страха перед властью (восходящего к советским временам и актуализированного во время гражданского конфликта 1993 года) и опасений «вернуться в 1990-е годы» до патриотической мобилизации в связи с присоединением Крыма и последующего эффекта «осажденной крепости». Но внешняя политика в числе приоритетов россиян все более уступает место внутренней, тема «девяностых» со временем становится все менее актуальной, а страхов становится меньше, когда человек ощущает себя оскорбленным. А глубинный негативный эффект от повышения пенсионного возраста никуда не исчез – и он продолжает влиять на умонастроения людей.

Уже в прошлом году в нескольких регионах большинство избирателей голосовали по принципу «кто угодно, только не власть» – правда, пока это касалось тех чиновников, которые успели надоесть населению, или (как врио приморского губернатора, публично поддержавший пенсионную реформу) совершившие грубые ошибки. 2019 год покажет, распространятся ли протестные настроения вширь и вглубь в условиях роста НДС и сохранения экономической стагнации.

 

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий.

Фото: 31.12.2018. France/. New year of yellow vests in Paris. ZUMA/TASS












  • Максим Блант: Если суммировать итоги года, то самый неожиданный итог состоит в том, что коронавирус не закончился.

  • «Московский комсомолец»: Враг снаружи, и мы отлично подходим на его роль…

  • Глеб Яровой: Я думаю, это план на 2022 год (ну точно не позднее марта 2024 г.) - лишать гражданства за политические вщгляды. Можно даже автоматизировать процесс...

РАНЕЕ В СЮЖЕТЕ
Итоги-2021. Аресты, аресты, аресты — и ликвидации
11 ЯНВАРЯ 2022 // АНДРЕЙ СОЛДАТОВ, ИРИНА БОРОГАН
Прошлый год никак нельзя назвать скучным, события развивались динамично, правда, не в очень оптимистичном направлении. И на этот раз не только для независимых журналистов и оппозиционных политиков, но и для российских элит. Арест после неудавшегося побега Марины Раковой, вице-президента Сбербанка, бывшей замминистра просвещения, а затем и задержание ее мужа, разлученные с родителями маленькие дети — это новый уровень жестокости власти против своих же.
Итоги - 2021. Быть от России независимым либо дружественным. Вот в чем вопрос
9 ЯНВАРЯ 2022 // АРКАДИЙ ДУБНОВ
Начать надо за здравие, а за упокой, как водится, потом. Так вот, 2021-й, впрочем, как и 2020-й, был для постсоветского пространства, хотя бы для одной его части, ошеломительно удачен. Конечно, я имею в виду Туркмению. Только туда, в этот Аллахом спасаемый уголок мирового пространства, как нам сообщают, вот уже второй год, благодаря отчаянным пассам местного Аркадага (Покровителя по-туркменски), никакой штамм вражеского ковида так ни разу не залетел. Мы привыкли с жалостью относиться к городским сумасшедшим, может показаться, что и к мировому сумасшедшему так тоже можно. Но тут другое, этот людей травит и мучает уже 15 лет, а миру все нипочем…
Итоги 2021. Итоги окаянного года
9 ЯНВАРЯ 2022 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО
Радикальная зачистка страны: Навальный в тюрьме, его штабы и «Открытая Россия» МБХ ликвидированы, оба «Мемориала» уничтожены, «Яблоко» самоубилось, выборов больше нет. Кремль грозит войной и предлагает Западу капитулировать. Это все – подготовка. К чему? Ответ дает понимание того, к какому агрегатному состоянию вещества относится В.В. Путин. 2021 год – легкая добыча для подведения итогов. Все очевидно. Худший год для нормальных людей, год триумфа для подонков. Попробуем заглянуть за фасад этой очевидности и понять, что за процессы идут во власти и в обществе и к чему Путин готовит Россию. Об этом и о главном выводе, который можно извлечь из событий этого года, я скажу в конце.
Уроки 2021. «Не надо думать! С нами тот, кто все за нас решит»
8 ЯНВАРЯ 2022 // ПЕТР ФИЛИППОВ
Что принес нам 2021 год? Обычно авторы пишут об инфляции, о падении жизненного уровня простых граждан. О том, что историческая память народа власть предержащими целенаправленно уродуется и искажается. Из страны выдавлены миллионы критически мыслящих. Зато в редакциях российских СМИ музыку заказывают приспособленцы и негодяи. Многие наши сограждане уже пребывают в страхе и боятся выказывать свое отношение к авторитарной власти, к произволу силовиков и противоправным приговорам российских судов. Все это так, хотя, объективно, уровень доверия россиян к авторитарной власти упал и продолжает снижаться. В России неизбежно наступит время радикальных перемен.
Итоги-2021. Нисхождение во мрак
7 ЯНВАРЯ 2022 // ПАВЕЛ ПРОЦЕНКО
Ничто явленное однажды не исчезает из мира. Это наглядно видно в России на событиях последнего времени. Уровень насилия, произвола и абсурдности происходящего в нашем социуме во многом напоминает обстановку позднесоветских лет. Налицо, впрочем, лишь сходство в атмосфере, в некоторых методах подавления инакомыслия. Нет в стране царящей коммунистической Идеологии с ее всепроницаемым цинизмом, превращавшим общество в царство мертвых. Однако когда умные головы говорят нынче, что мрак, обрушившийся на российское общество, достиг предела и вот-вот рассеется, они явно выдают желаемое за реальность.
Итоги - 2021. Интервью с собой
6 ЯНВАРЯ 2022 // СЕРГЕЙ МИТРОФАНОВ
Иногда на острые ответы решается только внутреннее «я».– Давайте о традиционном. Так каковы итоги? – Положим, про итоги все и так догадываются. Но я вам скажу такую вещь: в середине 90-х я спорил со своим товарищем, который прямо входил в самое горнило российской власти, причем не просто входил, а со своей идеей строительства нового государства. Я не хочу сейчас называть его фамилию, но только чтобы не переключать внимание на личность. Главное, о чем был спор. На мой взгляд, и я ему об этом говорил, уже тогда началось скольжение от высокой планки ожиданий, порожденных антикоммунистическим переворотом августа 1991 года, куда-то вниз. И в принципе все с этим наблюдением соглашались...
Итоги - 2021. Россия – Украина – США: ультиматум или запрос?
5 ЯНВАРЯ 2022 // АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН
Проблема России, влияющая на принятие как стратегических, так и в определенной степени тактических внешнеполитических решений, в том числе и по украинскому вопросу, заключается в разрыве между официальными приоритетами и общественными настроениями, который будет усиливаться в связи со сменой поколений. И ситуация в российском обществе отличается как от Востока, так и от Запада. В Китае и Индии очевиден взлет национализма, оформившийся, соответственно, при Си Цзиньпине и Нарендре Моди. Основой национализма в этих странах является экономический рост, в числе бенефициаров которого – образованная молодежь, ориентированная на ценности самореализации и при этом укрепление позиций своей страны в мире.
Итоги-2021. Что было, что будет и чем сердце успокоится?
4 ЯНВАРЯ 2022 // ЛЕОНИД ГОЗМАН
ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ? Ничем не успокоится. Впереди у нас испытания, сравнимые с Великой отечественной, предотвратить их мы не можем. Но мы можем пройти их достойно, сохранив самоуважение и внутреннюю свободу. Если это нам удастся, то после того, как все рухнет — а никто не знает, когда это произойдет, но точно произойдет в обозримом будущем, — есть шанс построить новую страну. Или, точнее, вернуться на тот магистральный путь человеческого развития, с которого нас столкнули в 1917-м, а потом еще раз в нулевые. Если у кого есть возможность заказать другого Деда Мороза, буду очень признателен. С Новым Годом!        
Итоги-2021. Взлетаем в пропасть
3 ЯНВАРЯ 2022 // АНТОН ОРЕХЪ
Обычно под конец года не только подводят итоги – веселые и не очень, – но и выражают надежду на лучшее, на приятные новости, на то, что плохое уйдет, а хорошее наступит. Я тоже так делаю обычно. Но не в этот раз. Нет ни капли оптимизма и ни одной позитивной мысли в преддверии наступающего 2022 года.   Уходящий год простился с нами ликвидацией «Мемориала». В том, что его ликвидируют, у меня не было ни малейших сомнений. Когда Путин достал на СПЧ справочку, что среди миллионов имен реальных жертв репрессий в списки «Мемориала» попали (по ошибке, которая к тому моменту уже была исправлена!) три пособника нацистов – стало всё ясно.
Итоги-2021. Отделение для буйных
2 ЯНВАРЯ 2022 // НИКОЛАЙ СВАНИДЗЕ
Может быть, когда-нибудь и даже скоро мы будем вспоминать уходящий 2021 год с грустной ностальгией: как-никак войны нет, быт все ещё буднично стабилен. Но сейчас прощаемся с ним совершенно без сожалений. Ничего хорошего не вспомню. Пандемия началась раньше, но как-то укрепилась. Вроде бы и репрессии не сейчас начались, но стали более массовыми и какими-то уже нездорово привычными. Что точно изменилось – это стилистика режима, по-видимому, он достиг молочно-восковой спелости. Исчезло ощущение стыда, на все стало плевать, и внутри, и вовне – гори все ясным пламенем.