Транзит (8)

Ну вот. Закончились эти славные зимние каникулы. Я провел их в Томске. Там один день было минус сорок три. Я специально написал словами: из уважения к Сибири и гордости за себя, хотя весь день провел дома. Надеюсь, что мои читатели, как и я, очнулись от кратковременной зимней спячки, и мы можем вернуться к сюжету о транзите власти в России.
Напомню, что в предшествующих публикациях писалось о резком росте шансов сценария «Охранная диктатура». После этого я перешел к обсуждению тех изменений в пейзаже нынешнего политического режима, которые корреспондируются с выявленной сценарной динамикой. В предыдущей статье я говорил о трех из них: полное уничтожение независимости ветвей и уровней власти, других автономных институтов; преодоление порога насилия над людьми (пытки, политические убийства, грубое силовое подавление массового протеста); преодоление порога насилия на правом. Продолжим этот перечень.

Четвертое: степень воровства и коррупции достигла такого предела, за которым страх ответственности становится не только неизбежным, но и доминирующим мотивом поведения.

Коррупция – замечательный пример непосредственной связи с проблемой выборов. Но сначала анамнез. Рост деловой коррупции, зафиксированный нашими диагностическими социологическими исследованиями коррупции в 2001 и 2005 г., можно назвать катастрофическим. Судите сами. Рост среднего размера взяток за этот период можно характеризовать следующим способом, позволяющим учитывать инфляцию, рост ВВП, оборотов фирм и прочую экономическую динамику. В 2001 г. на взятку среднего размера можно было купить 30 квадратных метров жилья по среднероссийским ценам на первичном рынке жилья (кусок однокомнатной квартиры). В 2005 г. на взятку среднего размера можно было купить уже 209 кв. м. – апартаменты. Стоит ли удивляться, что теперь молодежь стремится в чиновники, а не в бизнесмены.
Эти цифры могут кому-то показаться неправдоподобными. Поэтому приведу примеры. Пример первый. Из интервью, которые нам приходиться брать в наших исследованиях коррупции у всяких осведомленных людей, мы установили рекордные цифры размера взятки за назначение на министерский пост времен Ельцина и времен Путина. Так вот, рост – в сто пятьдесят раз! Пример второй – из популярной сферы откатов. До 2000 г. стандартный диапазон размера отката составлял 10-15 % от стоимости заказа (проекта, объема закупок и т.п.). К 2005 г. этот диапазон сместился к зоне в 30-50 %. Сейчас это уже 50-70 %, хотя рекордные значения выше. Третий пример. Почти одновременно с появлением наших данных о динамике коррупции в 2005 г. в журнале «Эксперт» (приближенном к «официальным кругам») появилась публикация, в которой указывалось, что из бюджетных средств, отпускаемых на военные НИОКР, раскрадывается примерно 80 %. Публикация опровергнута не была. Пример четвертый (относится к тому же периоду) – в эфире программы «Времена» В.Познера бывший министр Минэкономразвития Г.Греф жаловался: после того как они резко сократили число лицензируемых видов деятельности (мера разумная, антикоррупционная) размер взяток в этой сфере одномоментно вырос в десять раз.
Я могу перечислять подобные примеры без конца. Но мы ведь о другом говорим, не так ли? Рост коррупции выразился и в качественном скачке. Как-то позабыли о том, что десять лет назад обнародования в СМИ информации о неправдоподобно большом гонораре за книгу было достаточно, чтобы Ельцин отправил в отставку группу высокопоставленных чиновников во главе с А.Чубайсом. Сейчас обвинения в несравнимо больших грехах абсолютно несущественны. Это качественное различие характеризует не только изменения, произошедшие с властью. Изменилось общество, оно стало терпимее к коррупции, смирилось с ней. Изменилась оппозиция, изменилась пресса. Власти теперь ничто не угрожает. Она неподконтрольна и может делать все, что хочет. Вот и делает.
Одновременно с этим качественным изменением произошли и другие. Появились новые виды поборов, вроде изъятий за «право жить». А вот для многих предпринимателей, как показали наши исследования, важно другое различие. Раньше, как они говорят, «брали и делали», теперь – «берут и кидают».
Бесконтрольность привела к тому, что коррупция и порождаемое ею богатство стали неприкрытыми. Более того, белыми воронами на госслужбе теперь являются не те, кто не берет, а те, кто берет, но не демонстрирует свое богатство. Демонстрация роскоши сейчас — это как раньше повязывание кровью в бандах: пока ты не повязан, ты не свой, тебе нет веры.
Но коррупция страшна не сама по себе, а своими последствиями. Их множество, но здесь я скажу только о двух, образующих удивительный противоречивый симбиоз. Первое: возможность воровать безнаказанно побуждает желание продлить эту возможность, что делает необходимым сохранение собственной власти. Но само наворованное неизбежно приводит к страху перед расплатой, что еще больше заставляет цепляться за власть. Вот тут мы снова приходим к проблеме выборов и превращению выборов в имитацию конкуренции с предсказуемым исходом. Интересно и другое: первый опыт коррупционного использования прикормленных и опущенных судей для решения своих проблем приобретался в экономической сфере, например, для захвата чужой собственности. И лишь потом этот опыт был перенесен в сферу ограничения политической конкуренции и обеспечения предсказуемости выборов. И еще интереснее: в распространении этого передового опыта власти активно помогали крупные предприниматели.
Второе следствие: резкий рост коррупции в путинский период и ее наглый выход «на свет» породили ощущение безнаказанности «здесь и сейчас». Оно быстро стало стойким и неизбежно распространилось на другие сферы, порушив правовые и моральные барьеры. Поэтому я смело могу утверждать: рост насилия над людьми и правом, о котором я говорил в прошлой статье – это естественное развитие роста коррупции. Их общая мать: безнаказанность власти. Их общий отец: равнодушие общества.
Вот так уживаются в ущербных душах нашей бюрократии два противоречивых чувства: ощущение безнаказанности и страх. Гремучая смесь, лишающая людей и ощущения перспективы, и чувства меры. От таких можно ожидать всего, чего угодно. И власть они просто так не отдадут.
Пятое: из публичной сферы практически полностью выведены какие-либо альтернативные игроки (лидеры или организации), которые могли бы реально претендовать на власть.
Шестое: ликвидированы любые возможности легальной политической конкуренции, в первую очередь – на выборах.
Я буду комментировать два этих взаимосвязанных достижения вместе. Начну с напоминания: жизнь В.В.Путина в политике началась с тяжелой и незалечиваемой травмы. Будучи одним из региональных чиновников, он возглавил избирательный штаб А.Собчака. Ситуация казалась совершенно беспроигрышной, победа неизбежной. И он проиграл, с треском. На этих выборах столкнулись два административных ресурса, и собчаковский оказался слабее. Казалось, жизнь рухнула, но помогли московские питерцы, в первую очередь – Кудрин и Чубайс. Из этих драматических событий было несложно извлечь урок: конкуренция административных ресурсов недопустима, особенно на выборах. Иными словами: из всех монополий самой естественной является монополия на административный ресурс. Урок был усвоен, а домашнее задание, как мы видим, выполнено на «отлично».
Но затем последовал другой шок, шок незаслуженной победы. Посудите сами — поставьте себя на место Путина. Жизнь снова налаживается. Начался новый этап бюрократической карьеры, теперь на федеральном уровне. Чего еще желать? И вдруг Вам говорят: «Иди в президенты». А Вы никогда не числили себя по разряду публичной политики, сторонились ее, да еще эта недавняя травма в Питере. И Вы всегда завидовали этим краснобаям-политикам, их популярности в массах, в тусовке, среди журналистов. И как-то не считалось важным иметь все это самому. И вдруг! Потом незнакомое чувство победы, обладания всем и этой любовью всех…! Но все портит гнусная мыслишка: «Если из меня можно сделать президента!?... Значит, можно из кого угодно?...». Страх! И тут несложно сделать вывод: «Все сделали СМИ. Значит, нужен контроль над ними. По крайней мере, над теми, которые делают победу на выборах». И этот урок был усвоен, а домашнее задание выполнено.
Вот начало и конец славного пути. Сначала поглощен первый и главный партийный конкурент — партия «Отечество - Вся Россия». Все последующие партийные инновации осуществляются только под жестким контролем, а стихийно вырастающие сорняки выкорчевываются. Затем ликвидированы как политические и экономические субъекты контролеры двух ключевых каналов – ОРТ и НТВ, сами каналы приведены под стремя. Что касается контролера ОРТ, так тут просто повезло: нет ничего приятнее, чем избавиться от того, кому ты обязан своим вознесением. А в финале сделано самое мерзкое. Ведь понятно, что пресса должна знать только две команды: «Служи!» и «Фас!». Вроде бы научили, вроде бы служат. Но путаются тут под ногами какие-то, которые говорят: «Кроме привычно сучьего журналистского существования есть еще честь, мораль, профессионализм». Такие опаснее всего. Загнобить! И вот Манана Асламазян в Париже, а «Интерньюс» – организация более десятка лет воспитывавшая в России честных и профессиональных тележурналистов – прекратила свою работу. Любо-дорого!
Для того чтобы конкурировать на выборах, необходимы три обязательных условия (помимо личных качеств, вроде обаяния, таланта и прочего, чего не могут отнять ни чекисты, ни мелкие дворовые хулиганы). Первое: допуск на легальный рынок политической конкуренции. Второе: деньги. Третье: доступ к СМИ. В норме эти три ресурса независимы. Это когда в стране существует независимый бизнес и независимые СМИ. Сейчас все три ресурса сосредоточены в одних руках.
Избиркомы всех уровней настроены на честную работу во благо стабильности и предсказуемости. Примерно три года назад полная кадровая перенастройка этой системы закончена, она полностью под контролем региональных отделений «Единой России». Если не срабатывают избиркомы, на страже наш родной российский суд. Он, в части его оперирования на политическом поле, также полностью подконтролен. Не думайте, что судьям по каждому поводу звонят из Кремля или множества «белых домов» губернских столиц. Судьи сами знают, какие вердикты и в отношении кого надо выносить. Они знают, что карательная машина начнет работать неукоснительно, если повести себя неправильно. А послушные СМИ исправно доносят до судей названия неправильных партий или фамилии «маргинальных» политиков.
С деньгами тоже все в порядке. Тут вот Наташа Морарь попыталась рассказать, как теперь финансируются избирательные кампании. Нельзя об интимном! И журналистку не пустили в страну. Стратегические информационные ресурсы недоступнее тюрем или пусковых установок стратегических ракет. Так что можно быть спокойным. Три надежных ряда окопов полного профиля вырыты, чтобы не допустить до выборов тех, кто может составлять хоть малейшую угрозу для суверенной управляемой демократии.
В результате у нас нет партий. Разве можно считать партиями комнатных болонок вроде КПРФ или ЛДПР? О клиентах наподобие «Единой…» или «Справедливой…» и заикаться неловко. У нас нет политиков, кроме Путина. В этом убеждают население восемь лет. Выжженное поле. Пустырь с одиноким столбом. Такой пейзаж. Ниже мы обсудим, что это значит для страны.

 

Продолжение следует
Автор — президент Фонда ИНДЕМ