Это последняя статья (из двух частей) моего гастрономического цикла. Каждую предыдущую статью я заканчивал одной и той же фразой «И будьте настороже». Как честный человек я должен теперь объясниться — что же я имел в виду. Поэтому в этой статье я попытаюсь дать некоторое обобщение того, о чем говорилось ранее, определить, если можно так выразиться, общий знаменатель. Читатель, конечно, уже догадался, что это сделано в названии. И он, читатель, как всегда прав. Все сюжеты, что мы обсуждали, посвящены частным примерам того, что называется «манипуляции» или, чуть точнее, «манипуляции общественным сознанием».

«Манипуляция» — понятие довольно широкое, с размытыми границами. Но мы будем рассматривать ее конкретные проявления. Уже довольно давно различные теории рассматривают манипуляции как один из инструментов власти. Мы будем говорить именно об этой их ипостаси. Рассмотрим сначала один из стандартных наборов властных инструментов (типов властного действия): сила, принуждение, стимулирование, убеждение, манипуляция. Два последних сопряжены с непосредственным информационным воздействием на вас. И не так уж просто различить, что же происходит, ибо манипуляция всегда рядится в одежды убеждения. А различать надо.

В чем тут разница. Когда вас убеждают, то цель — сделать вас единомышленником с убеждающим. При этом вы — субъект, вы цель коммуникации. Убеждающий рассказывает вам о своих целях и планах, чтобы вы их разделяли. Он сообщает вам о своих убеждениях, ибо из них вытекают его цели и планы. Он хочет, чтобы и вы разделили его убеждения, надеясь, что тогда вы сможете принять его цели и планы по их достижению. Чтобы убедить вас, убеждающий пытается открыто согласовать свои и ваши интересы. Чтобы узнать ваши интересы и прояснить ваши убеждения, он заинтересован в коммуникации. Здесь все открыто и взаимосвязано. Убеждение всегда находится в сфере открытого согласования интересов.

Когда вами манипулируют, то вы для манипулятора не цель, а средство для достижения собственных целей. Вы для него не субъект коммуникации, а объект манипулирования, смысл которого — понудить вас к неким действиям (или не допустить каких-либо ваших действий, противоречащих его целям и планам). Убеждения тут ни при чем, поскольку манипулятор скрывает от вас свои убеждения, цели и планы. Скорее наоборот: он дает вам понять, что ему известны ваши убеждения, что он ваш единомышленник и у вас с ним общие цели. И интересы тут ни при чем, поскольку манипулятору, в отличие от вас, известно, что его и ваши интересы не совпадают. Но он должен убедить вас в противоположном, поэтому скрывает свои интересы, Манипуляция всегда располагается в сфере непроявленного, скрытого конфликта интересов.

Поведение, которое манипулятор хочет смоделировать, на самом деле не соответствует вашим убеждениям, интересам и целям. Его задача — преодолеть разрыв между вашими убеждениями и реальными интересами и теми действиями, к которым вас надо подтолкнуть.

На первый взгляд все похоже, и убеждающий, и манипулятор апеллируют к вашим интересам, обещают светлое будущее, призывают вас к чему-то. Как же отличить манипуляцию от убеждения?

Первое различие, и очень важное, не в текстах, а в манере общения. Убеждающему необходима коммуникация: чтобы убедить, нужно знать, кого убеждаешь. Убеждающий не навязчив, поскольку опасается вызвать противоположный эффект. По той же причине не применяется информационная агрессия. Когда пытается убедить власть, ее задача усложняется, поскольку она коммуницирует не с одним субъектом, а с множеством разнообразных субъектов, с различными интересами. Поэтому убеждение не допускает упрощения задачи, иначе она не решаема.

Иное дело манипуляция. Ей не нужен субъект общения и его мнения. Манипулятор сводит объект своей манипуляции до уровня инфузории-туфельки и обрушивает на нее агрессивный поток своих воздействий. Он постоянно боится «недосолить», а потому со своими «месседжами» старается быть везде и всегда. Его воздействие — нескончаемый монолог. В нем иногда появляется организованный вопрошающий, но он не субъект коммуникации, а часть все той же манипуляции — подтанцовка.

Тут самое время ответить на вопрос, который наверняка уже появился у вас: а зачем манипулировать, когда можно убеждать? Есть как минимум три причины. Первая: манипулировать проще, чем убеждать. Вторую причину подсказывает известное выражение «Хорошего судью на поле не видно». Футбольные болельщики все поймут, а неболельщики догадаются. Вы удивитесь, но специалисты по политическим наукам утверждают примерно то же самое: эффективная власть малозаметна для граждан. По закону контрапозиции: если власть постоянно прет из всех утюгов, электроплит и вибраторов, то будьте уверены — она не эффективна. (Впрочем, бездарность и недееспособность нашей власти не нуждается в развернутых обоснованиях.)

Третья причина должна, полагаю, быть очевидна: манипуляция практически неизбежна, когда представители власти не могут сделать публичными свои реальные интересы, цели и планы. Можете вы представить себе кого-нибудь из кремлевских пропагандистов примерно со следующим спичем: «Друзья! Товарищи! Сограждане! Наши наниматели проворовались в дым. А за ними еще и не такое водится. Поэтому они до смерти боятся, что к власти придет кто-нибудь другой и призовет их к ответу. Единственный выход для них — не отдавать власть никому и никогда. Поймите их, ведь у них тоже есть дети… Голосуйте за ''Единую Россию''!»? Искренне, но нереально. Поэтому манипуляция становится неизбежной.

Теперь перейдем к описанию признаков манипуляции, когда она является частью текста или текстов. Они все делятся на две категории, которые можно условно назвать «полный отстой» и «неполный отстой». Начну со второго случая.

Манипуляции в стиле «неполный отстой» основаны (сознательно или подсознательно) на апелляции к неосознаваемым нами механизмам усвоения языка или реалий окружающего мира (механизмы общие). Их немного, главных — три. С каждым связан свой метод манипулирования.

Первый механизм — повторение. Осваивая язык или окружающий мир, вы многократно сталкиваетесь со словами, вещами, ситуациями и т.п. Многократное повторение помогает запечатлению, запоминанию и даже концентрации на том, с чем сталкиваешься. В жизни это происходит нерегулярно, вперемешку. Манипулятор организует вам постоянное столкновение, скажем, с неким понятием. И вот, к примеру, в президентском послании вы через слово натыкаетесь на пресловутую «модернизацию».

Люди малограмотные приписывают этот метод министру печати гитлеровской Германии Йозефу Геббельсу. Между тем, первыми еще раньше этот метод манипуляции описали любимые нами советские писатели Илья Ильф и Евгений Петров. Напомню, что именно их герой Остап Бендер продемонстрировал мастерство провинциального адвоката, перенасытив свою речь перед потенциальными донорами словом «дети».

Итак, первый признак манипуляции, на который вы должны обращать внимание: неоправданные и излишние повторы одного и того же слова (выражения).

Возникает вопрос: а зачем нужны эти идиотские повторы? Ответ на этот вопрос ведет нас к двум другим методам манипуляции в стиле «неполный отстой».

Наше сознание формируется образованием связей между различными словами (понятиями). Второй метод манипуляции призван формировать те связи, которые нужны манипулятору. Делается это с помощью систематического повторения одних и тех же слов в сочетании с некоторыми другими или в определенных контекстах (что близко). Такие концентрированно повторяемые повторы и формируют нужные манипулятору связи.

Вот пример: сочетание «управляемая демократия» — фактическая бессмыслица, оксюморон. Но его бесконечное повторение в надлежащих контекстах позволяет формировать смысловую структуру, обладающую нужными манипулятору свойствами. Раз демократия «управляемая», то существует «центр управления»: тот или те, кто управляет этой демократией. Есть и те, кем управляют. Раз управляют демократией, то все, в чем она заключается, должно быть заранее спланировано и дозировано, например — выборы. Тот, кто управляет, решает, кому принимать участие в выборах, а кому нет. Надо спланировать и обеспечить нужный результат выборов. Это все правильно, ведь это наша демократия, родная, управляемая. Здесь весь фокус состоит в том, чтобы связать понятие «демократии» с нашим старым, привычным советским представлением об «управлении», о «плановом управлении», о «ручном управлении» — о высшем проявлении управления, которое восходит аж к родоплеменному обществу. Это такое отеческое управление, милое сердцу российского населения, с человечинкой. В зубах.

Итак, второй признак манипуляции — постоянный повтор некоторого слова (выражения) с апелляцией к эмоциям или инстинктам. Остап Бендер не случайно во время своей речи через слово говорил «дети». Ведь это понятие не связано, как правило, с ожиданием угрозы. И ему удалось успокоить слушателей и получить желанные пожертвования.

Пример из жизни — «ельцинский хаос». Не очень важно, что апелляция к хаосу как к чему-то негативному — это возврат к мифологии шумеров. Хаос и порядок сами по себе не должны вызывать отрицательных и положительных эмоций у современных людей. Для иллюстрации напоминаю устойчивое выражение «нацистский порядок» с его концлагерями, тотальной слежкой и т.п. Не исключено, что в будущем мы столкнемся  с ироническим выражением «путинский порядок» применительно к безвластию, бардаку и полной деградации государственных институтов, свидетелями чего мы сейчас являемся.

Но это все — не главное. Главное, что наше шумерское сознание все еще воспринимает хаос как источник угрозы, а это делает образ «ельцинский хаос» пугающим не по свойствам реальности 90-х, а в результате многократно и агрессивно используемого повторения словосочетания «ельцинский хаос».

Манипулятору нет нужды обвинять в чем-нибудь президента Ельцина. Ведь любое такое обвинение находится в сфере рационального, допускает рациональные возражения или столь же рациональные сравнения с нынешним порядком. Манипулятор бьет по Борису Ельцину из-за угла своей манипулятивной конструкции, формируя в податливом и некритичном сознании, т.е. в сознании подавляющего большинства, устойчивую коннотацию, навязывая тем самым  негативную оценку России 90-х и ее лидера.

Вы спросите: а зачем им это нужно? Ответ на поверхности: создав негативный образ недавнего прошлого, легко списывать на него сегодняшние проблемы. Не достигнув ничего в настоящем, кроме высоких цен на углеводороды, разрушив все полезное, что было создано в 90-х, можно все равно говорить: «Нынче не то, что давеча». Наконец, опасаясь прямых нападок, можно все равно найти способ плясать на могиле. А на могиле-то им зачем плясать? — спросите вы. И тут ответ очевиден: обычная ненависть ничтожеств к гиганту. Ресентимент, как говорят специалисты.

Да, метод примитивен, но он работает. Покопайтесь в себе, ощутите приятное чувство от повторения выражения «ельцинский хаос». Как вам становится все ясно относительно прошлого и радостно от мысли о настоящем, о том, как сейчас хорошо и спокойно… Вам все ясно?

Удивительно, что это овладевает людьми незаметно, как радиация. И они перестают себя контролировать, сами произнося то же самое заклинание, впадая в противоречия, которые в нормальном состоянии были бы очевидны для человека хоть сколько-нибудь разумного. Недавно одна дама на слушаниях в Общественной палате, посвященных беспределу, который власть творит по отношению к бизнесу, возмущенно использовала выражение «ельцинский хаос» по отношению к настоящему. Ей просто надо было сказать что-то нехорошее про нынешний порядок, и она непроизвольно, совершенно не контролируя себя, назвала его «ельцинским хаосом». И никто из присутствующих не обратил на это внимание. Съели. Переварили. Привыкли. Усвоили.

Итак, третий признак манипуляций — навязчивое повторение словосочетаний, формирующих у потребителей нужные ассоциации.

Окончание следует



Автор - Президент Фонда ИНДЕМ