Когда местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий Страгородский призвал паству быть лояльной к большевистской власти, он оказался под огнем критики, как справа, так и слева. Обновленцы, которые вовсю сотрудничали с безбожным режимом, накинулись на него, так как он выбивал у них почву из под ног: они считали лояльность власти своим патентованным ноу-хау. Ну и справа его, конечно, критиковали, особенно из-за рубежа. И надо сказать, не только монархисты критиковали. Такой вполне либеральный историк религии, как Антон Карташов, считал, что митрополит совершил ошибку. А они хорошо знали друг друга еще со времен религиозно-философских собраний в Петербурге в начале века. Карташов был под влиянием Мережковского и Гиппиус, да и сам Сергий был вполне либеральным богословом. Есть все-таки какой-то страшноватый смысл в том, что именно он заключил «пакт о ненападении» с режимом-убийцей. Ненужно, однако, думать, что из-за рубежа на него сыпались только обвинения и упреки. Митрополита поддержал Николай Бердяев. Он, собственно, первым развил ту линию аргументации, с помощью которой решение Сергия оправдывают по сей день.  Митрополит принес жертву ради спасения церкви, которой грозило полное уничтожение (большевики могли запросто это сделать), и тогда верующие оказались бы без духовного окормления. Бердяев говорил «карловчанам», которые ушли в раскол: это вам здесь легко блюсти чистоту риз, а вы попробовали бы оказаться посреди той кровавой бойни, где сейчас совершает свой мучительный выбор митрополит Сергий.
По большому счету до сих пор вопрос остается открытым – спас Сергий церковь или жертва была слишком велика и греховна. Да и с чисто прагматической точки зрения вопросы остаются. Ведь после Декларации уничтожение священнослужителей и верующих не прекратилось, и сотни тысяч их погибли или оказались в ГУЛАГе.
Даже сегодня, когда безбожный режим давно пал и церковный раскол преодолен (бывшие «карловчане» воссоединились с РПЦ) проблема «сергианства» не потеряла своей актуальности. Содержание ее, правда, поменялось. Одно дело сотрудничать с государством под угрозой уничтожения, а другое — норовить залезть под бочок к власти, которая к тебе вполне расположена. Чтобы с помощью этой власти решать свои проблемы. Как это ни парадоксально, но академики, которые выступили недавно против РПЦ, тоже обвиняют ее в «сергианстве», то есть слишком тесной связи с государством. Но сами они об этом вряд ли подозревают.