На этой неделе нам предстоит, по всей видимости, увидеть телевизионное обращение президента не как президента, а как первого номера в одном из партийных списков, и это подведет черту под предвыборной активностью В.В. Путина. Однако если в этом выступлении не прозвучит ничего содержательно сенсационного, а, судя по просочившимся намекам, не прозвучит, то итоги этой активности можно подвести уже сейчас.

Оставим за скобками как несущественную юридическую оценку выступления В.В. Путина на митинге ("путинге") в Лужниках. Действующий президент, в какой бы ипостаси он ни выступал публично, остается президентом и воспринимается именно в этом качестве. Поэтому призыв не просто придти на выборы, но проголосовать за конкретную партию в его устах более чем нетривиален. Чтобы не сказать — удивителен. И неизбежно должен бы вызвать провокационные вопросы если не у рядовых граждан (у них провокационные вопросы правового порядка возникают редко), то у политических оппонентов. Но на эти вопросы специально профессионально подготовленными людьми уже, по-моему, даны единственно правильные ответы. Так что, повторяю, поговорим о другом.

В.В. Путин наконец стал звездой. И соратники, товарищи по партии, как мне кажется, совершают тактическую ошибку, называя его только национальным лидером. Здесь есть тонкость, и ее надо почувствовать. Соратники, разумеется, правы, когда не называют В.В. Путина президентом: президент у нас с высокой степенью вероятности скоро будет другой, так что и позиционироваться надо уже по-другому. Но вот "наш национальный лидер" — это, как бы сказать…. ну я не уверен. Ведь если президент у нас будет один, а национальный лидер — другой, у граждан с тонкой нервной организацией, а также у всей исполнительной вертикали может запросто поехать крыша. И потом, когда тебе в оба уха поют про то, что ты, независимо от занимаемой должности — национальный лидер, то это, конечно, замечательно и ласкает слух, но человеку опытному, бдительному и профессионально недоверчивому может показаться неискренним. Или, во всяком случае, не талантливым. Потому как многословным и тяжеловесным. Как "генеральный секретарь". Тоска зеленая. Мухи дохнут на лету. Вот исхлопотались холуи, крыльями машут, колготят, а распотешить шефа не могут! Душу ему согреть. Значит, хреново стараются, для виду только. Неизвестно, за что бабки получают. Вот если бы сказали так: "Владимир Путин — суперзвезда". Коротко и ясно.

Надо сказать, что президент в целом чем дальше, тем больше демонстрирует холодность к политическому контенту и вкус к форме и стилю. Во-первых, это ему прикольно. Во-вторых, восьмилетний победоносный опыт руководства Россией убеждает его в том, что здесь удачно выбранный стиль не только эффектнее, но и реально важнее содержания: cодержание, пока физически не затронет, идет поверх мозгов, а на стиль ведутся. Поэтому и круче, и веселее, и эффективнее работать с народом не в образе тоскливого государственного папика, которому и самая ответственная гражданка не даст даже под наркозом, а в роли героя-любовника, поп-звезды. Вся постановка в Лужниках — с музыкой, раскованной молодежью, была подчеркнуто гламурной. И В.В. Путин, возбужденный, в темной водолазке, с резкими движениями и агрессивной лексикой, был гламурен в современном отечественном понимании этого слова. Как есть суперзвезда! Ему этого хочется, у него это получается. Да здравствует Путин, да скроется тьма! Да здравствует королевский гламур!

Думаю, текст своего выступления в Лужниках президент писал сам. И произнес его артистично. Социально-экономическая часть с торжественными обещаниями войти в пятерку самых развитых стран мира прозвучала менее убедительно, а вот политическая стала ударной. Задача была — оправдать морально и психологически то, что, как уже говорилось выше, не составило проблемы оправдать юридически: проголосовать за одну из политических партий. Для этого следовало обозначить опасности, указать на врагов, которым он, президент, объявляет войну, чтобы защитить всех россиян. Врагов слева и врагов справа. Так гармонично, правильно. Кто хуже? Оба хуже. Оба-то оба, но про левых оратор говорил дежурно, а про правых — с сердцем. И это был сигнал: мочить их стали от бедра. Хотя, казалось бы, их от земли не видно. И ругать — только консолидировать и рейтинг повышать. Да к тому же возникает еще целый ряд вопросов, из которых самый невинный: а уважаемого оратора куда водила молодость в те роковые для Родины 90-е годы, когда "правые" вершили свои черные, антинародные дела, где он сам был, об кого шашку тупил?

Возможен и другой вопрос: а можно ли отделить 90-е от Б.Н. Ельцина? Этот вопрос уже не столь невинен, поскольку содержит для В.В. Путина очевидную морально-этическую составляющую.

Но главное: наезд на 90-е, и неизбежно по умолчанию, на Б.Н. Ельцина, ставит под сомнение историческую легитимность власти В.В. Путина.

Этот наезд совершенно неадекватен и исходящей от правых реальной политической угрозе: как уже говорилось выше, такой угрозы нет.

Иначе говоря, эта внезапная и яростная ковровая бомбардировка не мотивирована и иррациональна. Исходя из презумпции психического здоровья основных игроков на политической сцене, остается предположить, что в основе этой акции лежат чистые, дистилированные эмоции и обиды, причем скорее всего личного свойства. Тем более что с лидерами правых В.В. Путин знаком давно и хорошо, и они знают болевые точки друг друга. Отсюда и большая вольтова дуга.

Но есть, как мне представляется, помимо предвыборного драйва и острого конфликта с правыми, еще одна причина, создающая повышенный эмоциональный фон в Кремле. Это — нерешенность до сего момента главной стратегической дилеммы. А не решена она потому, что не имеет положительного решения. Президент уже объявлен национальным лидером, то есть отступать поздно, Рубикон перейден: он в любом случае должен остаться человеком N 1 в стране. Добиться этого можно лишь двумя путями.

Любо в нарушение (или в обход) Конституции идти на третий срок и остаться N 1 de jure, либо занять другую должность и своим рейтингом, авторитетом, системой договоренностей и, возможно, определенным изменением законодательства превратить ее в первую de faсto — при живом и всенародно избранном новом президенте.

Первый вариант несомненно популярен, но антиконституционен. Второй — вполне конституционен, но вряд ли популярен.

Первый вариант означает фактическую узурпацию власти, второй — фактическое двоевластие.

Оба хуже.