Обострение «тандемократии»
В отношении посланий Медведева это тем более верно, так как он выступает с ними осенью, когда проект бюджета — основы государственной политики — уже не может быть изменен. Соответственно оглашаемые им намерения в важнейшей социально-экономической сфере либо уже всем известны из бюджета, либо не будут реализовываться в ближайший год (то есть представляют собой туманные долгосрочные обещания), либо незначительны.
Интерес в данном послании вызывало лишь два обстоятельства: отношения Медведева с Путиным и модернизация, туманные надежды на которую были возбуждены в легковерной части общества статьей самого президента и программным интервью Суркова журналу «Итоги».
И надо сказать, что в отношении Путина Медведев превзошел все самые смелые ожидания.
Главным смыслом послания стал не просто предъявленный в очередной раз счет «эпохе Путина», но и его четкая конкретизация.
В частности, официально признано, что существующая хозяйственная база была создана в советские годы, — и это признание выглядит особенно весомо на фоне долгой череды антисоветских заявлений Медведева, более естественных в устах какого-нибудь Володарского (сценарист фильма «Штрафбат»), чем президента страны. При этом представители элиты понимают, что во времена Ельцина, при всех их недостатках, была создана какая-никакая, но рыночная экономика — а годы правления Путина, соответственно, оказываются потерянным временем.
Но главное — это характеристики путинского режима, которые могли вызвать зависть даже у Каспарова с Лимоновым (возможно, последнего упекли на 10 суток как раз для того, чтобы он громогласно не выразил поддержку нижеследующих пассажей Медведева).
Вдумайтесь: построенное вторым президентом России общественное устройство названо третьим президентом страны (хотя при очень большом желании эти слова можно, конечно, отнести на счет эпохи Ельцина, Брежнева, а то и Петра Первого) «архаичным обществом, в котором вожди думают и решают за всех», а политика Путина охарактеризована как «сумбурные действия, продиктованные ностальгией и предрассудками»!
Да и весь остальной текст послания насыщен разнообразными «шпильками» в адрес действий правительства, которые вряд ли хоть один министр или вице-премьер примет на свой счет.
Вероятно, именно этой манифестацией «отстраивания от Путина» было вызвано исключительное волнение Медведева, хорошо заметное сидевшим в зале.
Правда, обострение ситуации формально начал Путин: информация о его намерении ответить на вопросы россиян в рамках «прямой линии» 26 ноября начала транслироваться СМИ с утра 12 ноября, то есть непосредственно перед оглашением послания, а на некоторые новостные ленты вышла непосредственно во время оглашения. В этом можно усмотреть явную дискредитацию послания Медведева: мол, вы пока послушайте, что он элите говорит, а главное скажет премьер — и не элите, а всему народу.
Можно, конечно, оправдывать премьера рассуждениями о том, что он наверняка был заранее ознакомлен с текстом послания и просто вынужден был предпринять превентивные действия, но дело ведь не в детских рассуждениях о том, «кто первый начал», а в характере действий двух лидеров России. Он больше напоминает по-американски жесткую избирательную кампанию, чем планомерную работу на благо Родины.
Принципиально важно, что слушавшая Медведева элита уже разделена на два лагеря: при одних его высказываниях аплодировала одна часть зала, при других — другая; общие аплодисменты были редки.
Все силы Медведева, похоже, ушли на подготовку главной политической компоненты послания; на содержательную часть их просто не осталось, и текст оказался неряшлив не только грамматически, но и логически. В результате послание вызвало разочарование наиболее легковерных представителей интеллигенции, которые поверили в модернизационные планы Медведева или хотя бы заинтересовались ими.
Собственно, маниловских обещаний открыть в скором времени способ использования термоядерной энергии в мирных целях было бы вполне достаточно — но они будто специально, для большей убедительности, дополнены фантастическим рассуждением о космических кораблях, которые, будучи оснащены термоядерными реакторами, вот-вот начнут бороздить... хорошо хоть не «просторы Большого театра», а просто межпланетное пространство. Это производит впечатление несерьезности, верхоглядства и то ли маниловской, то ли хлестаковской пустоты.
Президент России не замечает, что его надежды на скорое открытие источников массовой дешевой энергии делают бессмысленным его же призыв к энергосбережению. Читателю и слушателю как бы предлагается выбирать, какую часть президентских слов считать не соответствующей действительности; согласитесь, такой выбор сам по себе подрывает власть значительно сильнее, чем любая критика.
К такому же эффекту приводит разговор о новых энергосберегающих технологиях и одновременный призыв вернуться к сжиганию в промышленных масштабах торфа и даже дров.
А описание бурного развития сельского хозяйства в эпоху перехода от индустриальных к информационным технологиям, создающее ощущение, что именно сельское хозяйство призвано стать одной из основ «постиндустриальной» экономики, вселяет сомнения в элементарной вменяемости руководства.
При этом никаких масштабных механизмов реализации поставленных целей даже не предлагается, а те, которые упомянуты, слишком мелки и туманны, чтобы воспринимать их всерьез после четверти века почти непрерывной модернизационной болтовни.
С точки зрения модернизационной проблематики послание Медведева — бледная тень интервью Суркова «Итогам».
Некоторые президентские идеи прямо заимствованы из советских времен: от молодежных интеллектуальных фирм (напомню, одной из них был еще МНТК «МЕНАТЕП» Ходорковского) до омерзительного совкового (да-да, хотя СССР и лучше путинской России, у него было много недостатков — иначе Путин был бы сейчас отставным полковником) словечка «внедрение», исключающего всякую возможность прогресса уже на лексическом уровне.
Феерически выглядит поручение правительству в течение полугода утвердить программу развития моногородов: кризис развивается уже более года — а программы, которая еще бог весть как будет (или не будет) исполняться, надо ждать еще полгода! А реализовываться она начнет лишь с 2011 года, так как в бюджете-2010 она, естественно, не предусмотрена. Это наглядный пример глубокого равнодушия бюрократии к нуждам России, и даже к собственному выживанию.
А «реализация проектов повышения энергоэффективности во многих городских кварталах»? — хорошо, конечно, что не во «многих квартирах», но все-таки немного не президентский уровень.
Заявив, что «должностные лица, виновные во… взимании платежей по основаниям, которые прямо в законе не предусмотрены» (то есть в вымогательстве и во взяточничестве), должны не нести уголовную ответственность, предусмотренную законом, а всего лишь «подвергаться административным и иным взысканиям, а в необходимых случаях и увольнению», президент Медведев подтвердил статус российской клептократии, стоящей над законом, и тем самым перечеркнул свою антикоррупционную риторику последних лет.
Оно и понятно: где ему искать политических союзников, кроме как среди бюрократии? Других политически значимых сил для него как для органичной части созданной Путиным управляющей системы просто нет.
Впрочем, среди достоинств послания нельзя не отметить склонность Медведева к «черному юмору», ранее из всех российских руководителей замеченную только у Сталина и у Путина. Вдумайтесь в следующее высказывание: «Многопартийная система… стала… важнейшим инструментом, обеспечивающим фундаментальные права и свободы нашего народа, в том числе и его исключительное право на власть».
Ну какой Задорнов, какой Петросян в сегодняшней России может соперничать с Медведевым, например, после такого заявления: «Закон один для всех — и для правящей партии, и для оппозиционных». А после указания (искреннего, по всей вероятности) на необходимость «находить и поощрять талантливых и критически мыслящих людей, воспитывать молодежь в духе интеллектуальной свободы и гражданской активности» остается только поинтересоваться, в какой стране живет его инициатор.
Думаю, излишне напоминать, что «воспитание молодежи» в изложенном духе осуществляется в медведевской (уже полтора года, кстати, формально не путинской) России преимущественно оболваниванием и запугиванием, а весьма часто — и избиениями, задержаниями, арестами и тюрьмой. Достаточно вспомнить нацболов Павла Жеребина, Михаила Путина и Алену Горячеву, осужденных по вздорному предлогу (хулиганство в отношении 10 человек, причем стороны дела достигли примирения, но суд — уникальный случай в российской практике! — не принял его во внимание) за 2 недели до послания Медведева! 26-летний Жеребин, у которого только что родился сын, был осужден на 4 года лишения свободы, 19-летние Пулин и Горячева — на 3,5 года каждый.
Но не будем предъявлять к Медведеву слишком серьезных требований.
В конце концов, логика преемничества весьма жестка: каждый руководитель выбирает преемником того, кто намного слабее его самого. Так Андропов выбирал Горбачева, так Ельцин выбирал Путина, так и сам Путин выбрал Медведева.
Но, в конце концов, повеселились — и ладно. Системный кризис назревает, беспомощность государства в очередной раз была нам явлена с исчерпывающей полнотой и убедительностью — когда еще нам удастся так искренне, от души посмеяться, как во время чтения Медведевым своего произведения?
Пользуйтесь случаем и благодарите президента — в ближайшие несколько лет благодарить будет не за что, да и некого.
Тот, кто надеется на модернизационные заклинания президента, провалится в лучшем случае в пустоту.
Автор - директор Института проблем глобализации, д.э.н.
Фотография РИА Новости
