Давным-давно протухший тезис, что, дескать, оппозиция умеет только кричать «Долой!» и не в состоянии предложить обществу «конструктивную программу перемен», хоть и опрокидывается на раз-два-три — достаточно, например, просто зайти на сайт движения «Солидарность», чтобы обнаружить там «дорожную карту», программу, текущие заявления и документы, — но с маниакальным упорством по-прежнему используется кремлевскими агитаторами разных калибров от изощренного Радзиховского до малограмотных нашистских лидеров.

Российские власти панически боятся низовой самоорганизации граждан, отчетливо понимая: стоит лишь допустить самодеятельное структурирование населения, и процесс формирования гражданского общества может стать необратимым. Далее неизбежно последуют требования правового государства, а значит, и независимого, равного для всех суда со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями для властей предержащих. Пример арабского Востока весьма нагляден.

Основной итог последнего этапа нашей с вами освободительной борьбы (6 мая, 12 июня, сопутствующие акции) заключается в следующем: со всей очевидностью стало ясно, что Рубикон пройден, что этот фарш (гражданскую активность тысяч и тысяч москвичей) обратно провернуть не удастся, что весенняя паника — «протест сошел на «нет»! — оказалась совершенно беспочвенной. Никуда он не сошел и, главное, уже не сойдет, а будет только набухать и набухать.

Присутствие в качестве гостя на восстановительно-объединительном съезде Республиканской партии России—Партии народной свободы (РПР-ПАРНАС) дало мне повод задуматься о нескольких важных вещах.

Наше недавнее прошлое

Как известно, Республиканская партия была создана аж в 1990 году, еще в эпоху горбачевской перестройки. В те времена политической элитой овладело чувство демократического романтизма. В рядах КПСС началось брожение, которое, в конечном счете, дало нам первого президента России Бориса Ельцина и многих его соратников.

Возможно, одним из самых значительных результатов митинга 12 июня стало зреющее понимание того, что пафос нигилизма перестает устраивать протестующих. Я сам слышал на шествии 12 июня оживленные дискуссии на эту тему, и многие соглашались, что уже давно пора быть не только «против» чего-то, но и «за» что-то. Формат традиционного митинга тоже устаревает. Об этом же пишут в «ЕЖе» Максим Блант и Григорий Дурново.

Только соберешься написать что-нибудь вразумительно-разъяснительное про наши общие планы, про перспективы протестного движения, как случится какая-нибудь дрянь, пренебречь которой просто немыслимо. Я, разумеется, про историю с вывозом на природу известного (да хоть безымянного!) журналиста и угрозой отпилить ему голову… Которая, замечу, последовала не от подвыпившего участкового, а, судя по всему, от в хлам пьяного руководителя Следственного комитета генерала Бастрыкина.

В рядах демонстрантов шутили, что, если предыдущие московские власти научились разгонять облака и в «дни особые торжеств» успешно практиковали это кощунственное вмешательство в дела высших сил (отчего, видимо, и кончили плохо), то новые хозяева столицы пошли дальше — вооружились последними научными достижениями и теперь, наоборот, сгоняют облака, когда им заблагорассудится.

Мирное шествие 12 июня состоялось, протест не стал менее (и, к сожалению, более) многочисленным. О причинах того, почему огромное количество людей, уставших от Путина, не доверяющих ни президенту, ни «Единой России», озабоченных разрушением судебной системы и состоянием правоохранительных органов, не выходят на улицы, сказано много. Они не видят конкретной, выполнимой программы, под которой готовы были бы подписаться, и боятся того, что будет, если власть рухнет, а подобного рода программы так и не появится.

Как шутят в блогах, власть не сливает протест. До безумия поспешное принятие издевательских поправок, ужесточающих ответственность за нарушения на массовых акциях, и унизительные обыски у так называемых лидеров протестного движения только разозлили недовольных, и число пришедших на акцию 12 июня в результате увеличилось — накануне многие в соцсетях признавались, что если раньше сомневались, идти ли, то теперь точно пойдут.

Владимир Владимирович Путин обрадовал нас тут словами, что с новым законом о митингах у нас теперь как в Европе.

Это не совсем точно.

Вот за что в Европе (и вообще на Западе) большие штрафы—так это за превышение скорости. Максимальный штраф был взыскан в Финляндии и составил 200 тыс. долларов, потому что в Финляндии штраф вычисляется в процентах от заработка, а тут штрафовали молодого наследника, который заработал в том году 11 млн долларов. В Норвегии можно получить штраф в 10% от суммы годового дохода плюс арест.