Мы в Чите, когда заканчивалось предварительное следствие, подали большой список в соответствии с правом, которое у нас есть по закону, список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание со стороны защиты. Там была и эта кандидатура среди многих других. Следователи, вопреки закону, этот список не приобщили к обвинительному заключению, они его спрятали. Поэтому в суде год назад, когда начинался процесс, мы об этом снова сказали — что есть список, что его спрятали. Мы обосновали список по группам наиболее важных персон, в том числе и по поводу Владимира Владимировича, почему мы хотим вызвать его в суд. Суд ответил, что персонально по каждой кандидатуре, когда наступит стадия представления доказательств стороной защиты, суд будет принимать решение. Пока на этом все остановилось. Наша стадия еще не наступила, пока доказательства представляет сторона обвинения. Когда дойдет черед до нас и, соответственно, до таких доказательств, до вызова дополнительных свидетелей, мы, естественно, намерены снова ставить вопрос перед судом и снова обосновывать, почему мы считаем необходимым, чтобы Владимир Владимирович был в суде в качестве свидетеля. В этом нет ничего политического, у нас абсолютно конкретные вопросы, имеющие прямое и непосредственное отношение к обстоятельствам, требующим доказывания, по делу, которое принесла Генеральная прокуратура в Хамовнический суд. Пять из них для примера Михаил Ходорковский назвал по просьбе газеты Independent. Есть и еще вопросы, такие же конкретные.В случае неявки свидетеля в суд теоретически схемы действий могут быть разными. Существует, в конце концов, в законе и институт принудительного привода в суд свидетеля, который не является без уважительных причин. Думаю, что в ситуации со столь высоким должностным лицом принудительный привод малореален, так же как и вряд ли столь высокое должностное лицо может не являться без уважительных причин. Поэтому посмотрим, не будем гадать. Есть в законе еще одно правило: если свидетель или специалист находится в здании суда, то суд обязан его допросить по ходатайству стороны. Может быть, Владимир Владимирович случайно зайдет в Хамовнический суд или по каким-нибудь другим делам. Ему совсем недалеко от своего рабочего места. Тогда мы попробуем, наверно, с учетом его большой занятости добиться, чтобы суд отложил другие дела, другие вопросы, и попросим о реализации этого своего права. Будем решать проблемы по мере возникновения.
Мы надеемся, что все будет по-серьезному в этом вопросе. Конечно, наши надежды на серьезный подход в этом деле часто не сбываются, и часто вместо серьезного подхода мы наблюдаем создание видимости. Тем не менее, мы надеемся, что в данном случае — пусть хотя бы в данном случае или в одном из немногих случаев — подход будет серьезным и отношение к этому вопросу тоже будет серьезным. Мы надеемся и рассчитываем на это.
