Потерпевших у нас довольно много. Есть потерпевшие по эпизоду, касающемуся обвинения в хищении всей добытой нефти, — это три добывающих компании: «Юганскнефтегаз», ныне не существующий, «Самаранефтегаз» и «Томскнефть». У этих трех потерпевших есть представитель — сотрудник «Роснефти», которая в то время, которого касается обвинение, вообще никакого отношения не имела ни к чему, связанному с ЮКОСом, а потом мы сами знаем, какое отношение стала иметь и почему. Эти потерпевшие, у которых якобы похищена вся нефть, которая была ими добыта, не появляются ни в каком лице. По другому эпизоду, касающемуся похищения акции дочерней Восточной нефтяной компании, есть целое созвездие потерпевших: потерпела аж целая Российская Федерация, сама Восточная нефтяная компания и наряду с этим потерпели акционеры — физические лица. Почему выбраны именно эти люди, никто никогда не объяснил. На начальных стадиях процесса приходили по очереди дамы, которые представляли Российскую Федерацию, они были сотрудницами Росимущества. Потом они исчезли, и с тех пор их стул никем не был заполнен. Появлялось еще пару раз одно физическое лицо, которое порывалось все время что-то сказать, но был не тот период в процессе, когда ему было что сказать, и, видимо, это лицо сильно обиделось и больше не приходят. И другие не приходят. Когда прокуроры заявили, что у них закончились доказательства, мы напомнили, что они собирались допрашивать потерпевших и в постановлении суда о порядке исследования доказательств это записано, так что дело не в желании или нежелании прокуроров, а в решении суда. Они сказали: «Ну и что? А мы теперь не хотим». И суд принял отказ стороны обвинения от допроса потерпевших. Поэтому мы и заявляем, что потерпевших от нас спрятали, потому что боятся. А как еще это можно оценить?