В минувшую пятницу, 11 октября, Комиссия литовского радио и телевидения обратилась в Вильнюсский окружной административный суд с просьбой санкционировать решение о приостановке на 3 месяца трансляции российских передач. Накануне, 10 октября, холдинг BMA, осуществляющий трансляцию российских телепрограмм на страны Балтии, сообщил о том, что передача «Человек и закон» изымается из сетки вещания, а также принял отставку Иоланты Буткявичене – руководителя литовского отделения этого холдинга, которая заявила, что не может иметь отношение к трансляции российских передач, поскольку они не согласуются с ее гражданскими взглядами.

Причиной всех этих событий стала передача «Человек и закон» от 4 октября 2013 года, в которой был сюжет о штурме вильнюсской телебашни 13 января 1991 года.

В истории каждого народа есть события, которые играют роль точки сборки, позволяющей народу ощутить себя единым целым. Как правило, это события трагические. У евреев это Холокост, у армян – геноцид 1915 года, у чехов – пражская весна 1968 года, у поляков – Катынь. При всех различиях в масштабе жертв, для литовцев таким событием стало 13 января 1991 года, когда при штурме телебашни погибли 14 человек и получили ранения несколько сотен мирных граждан.

Основная идея авторов сюжета в передаче «Человек и закон» заключается в том, что советские войска, участвовавшие в штурме телебашни, непричастны к убийству, а сделали это сами литовцы – с целью опорочить советских воинов. «Свои стреляли в своих».

Ночью с 12 на 13 января 1991 года перед телебашней в Вильнюсе находилось несколько тысяч человек, которые «живыми баррикадами» встречали советские танки и бронетранспортеры, пытались их остановить голыми руками. У тех четверых, которые погибли под гусеницами, интервью взять уже невозможно, также как и у девятерых – погибших от огнестрела. Ничего уже не сможет рассказать об обстоятельствах своей гибели лейтенант КГБ Шацких, убитый при штурме. Но ведь есть множество пострадавших, раненых, но выживших. Их, по одним сведениям, более 600 (данные Генпрокуратуры СССР), по другим – свыше 800 (данные прокуратуры Литвы). Ни у одного участника тех событий со стороны защитников телебашни «журналисты» Первого канала не взяли интервью. Все выводы основывались исключительно на свидетельствах полковника Головатова, который командовал «Альфой» во время штурма и находится в общеевропейском розыске по запросу Литвы как раз в связи с описываемыми событиями.

Другим «свидетелем» стал Александр Невзоров, который сам не видел, что происходило в ту ночь в Вильнюсе, но зато сделал свой знаменитый репортаж «Наши», после чего его трудно считать журналистом, поскольку в этом фильме (его лучше классифицировать как игровое кино) речь идет о героических рижских и вильнюсских омоновцах, героических псковских десантниках и героических танкистах, которые с риском для жизни противостояли вооруженным до зубов кулаками националистам. В этом фильме бывший журналист Невзоров также опирается исключительно на свидетельства советских военных и не дает ни одного свидетельства со стороны пострадавших участников «живого щита», защитников телебашни. А ведь фильм снимался на следующий день после трагедии, и таких свидетелей было несколько тысяч.

Возвращаясь к передаче «Человек и закон», стоит отметить и текст, которым журналисты сопровождали видеоряд. Чего стоит, например, фраза: «Литовцы захватили все телевидение в республике», которой ведущий, видимо, пытался оправдать необходимость штурма телебашни. Действительно, как еще можно реагировать на такое безобразие, когда литовцы захватывают телевидение в Литве? Только танковый штурм! Кстати, в голову ведущему программы «Человек и закон» как-то не пришло, что направлять танки против безоружных людей – само по себе преступление, даже если танк вооружен холостыми снарядами. Гениальный замысел этого сугубо мирного, фактически гуманитарного штурма, которым руководил целый зам. министра обороны СССР, генерал-полковник Владислав Ачалов, состоял в том, что танки должны прорвать «живой щит из безоружных людей, а бойцы «Альфы» через этот коридор ворвутся в башню и захватят ее. Вот стоит «живая баррикада» из нескольких тысяч людей, многие из которых готовы пожертвовать жизнью, но не пропустить советских воинов к телебашне. На них идет 10 танков, чтобы их оттеснить и сделать коридор для «Альфы». Что происходит при соприкосновении танка с толпой, если танк пытается «сдвинуть» неуступчивую толпу? Можно ли представить себе реализацию такого сценария без жертв? Можно, но для этого надо быть Алексеем Пимановым, ведущим программы «Человек и закон».

Пиманов выполняет на Первом канале ту же роль, что и Дмитрий Киселев с Аркадием Мамонтовым на «России-1». Это журналистский ОМОН. Разница между Киселевым и Мамонтовым, с одной стороны, и Пимановым, с другой стороны, в том, что, если Киселев с Мамонтовым – это люди, нанятые властью для защиты ее, власти, интересов, то Пиманов – это и есть сама власть, ее органическая частичка, клеточка, если угодно молекула. Алексей Пиманов член Верхней палаты парламента России, член Совета Федерации от Тывы. Не спрашивайте, какое отношение москвич, закончивший журфак МГУ, имеет к далекой южно-сибирской национальной республике. Это бестактный вопрос, на который не принято отвечать в приличном обществе.

Еще один бестактный вопрос, каким образом Пиманов обходит закон, совмещая свое членство в высшем законодательном органе страны с бизнесом, а именно с руководством ТК «Останкино», одной из трех телепроизводящих компаний, лидирующих по продаже программ Первому каналу. Именно этот бизнес обеспечил Пиманову место в первой сотне самых богатых чиновников России за прошлый год, по версии журнала «Форбс», с годовым доходом 70 млн рублей.

Пиманов – живая иллюстрация природы российской власти, в которой собственность, власть и медиа слиплись в один громадный ком, стоящий на пути прогресса. Одной из базовых норм журналистики, вписанных во все кодексы и хартии, отечественные и зарубежные, является норма о «несовместимости профессионального статуса журналиста с занятием должностей в государственном управлении, законодательной или судебной власти». Понятно, что Пиманову плевать на общепринятые журналистские нормы. Это же не законы, он все-таки ведущий программы «Человек и закон», а не программы «Журналист». Но и на законы Пиманову плевать, например, на 6-ю статью закона о статусе члена СФ и депутата ГД, которая запрещает парламентарию участвовать в управлении деятельностью коммерческой организации, каковой является ТК «Останкино». Поскольку, в отличие от профессиональных норм на нормы закона открыто плевать опасно, Пиманов, избравшись членом СФ, меняет в ТК «Останкино» название своей должности с «гендиректора» на «творческого руководителя», то есть сохраняет за собой фактическое руководство прибыльным бизнесом и обходит закон. На примере Пиманова можно изучать анатомию и физиологию российской власти, взаимную конвертацию символической журналистской власти во власть политическую, и при этом не забыть и про одновременный рост финансовой капитализации.

 Вот именно этого трехголового мутанта российской власти и защищает Алексей Пиманов в каждом выпуске своей передачи.

 Провокаторы

Событие недели – убийство в Бирюлеве. Личность убийцы устанавливается, за информацию о нем МВД сулит 1 миллион рублей. В воскресенье в 23.40 в программе Владимира Соловьева полковник Александр Половинка, начальник УВД по Южному округу Москвы, не смог (или не захотел) поделиться своим знанием о предполагаемом убийце. Возможно, у него этого знания на тот момент не было. В любом случае, он поступил, несомненно, правильно. Это знание еще раньше появилось у Дмитрия Киселева и Аркадия Мамонтова. И они им, этим знанием, охотно поделились со зрителями программы «Вести недели». Дмитрий Киселев уверенно сказал, что убийца не гражданин России. Аркадий Мамонтов уточнил, что он, убийца, гражданин одной из стран СНГ. На снимке с камеры наблюдения подозреваемый выглядит как смуглый черноволосый мужчина. Возможно, Киселев и Мамонтов могут, в отличие от меня, по нечеткой фотографии отличить азербайджанца от аварца, а лезгина от ингуша. Но как они по фото могут определить гражданство и отличить, например, азербайджанца – гражданина России, каковых в России 600 тысяч по переписи 2010 года, от азербайджанца, который гражданином России не является? Это особый дар, которым обладают избранные.

Характерно, что этим волшебным внутренним зрением обладают не только ведущие государственного ТВ, но и простые жители Бирюлево, которые сразу все поняли и пошли громить овощебазу и ТЦ «Бирюза». Таким же внутренним зрением обладали члены «Союза русского народа», которые в 1911 году точно знали, что «мальчик Ющинский замучен преступной сектой иудеев, употребляющих для некоторых своих обрядов христианскую кровь» (из запроса, подписанного 39 депутатами Государственной думы во главе с Пуришкевичем). Менахем Бейлис провел в тюрьме 2 года и был оправдан благодаря тому, что в тогдашнем русском обществе, и прежде всего в русской интеллигенции и в русской журналистике, черносотенцы оказались в меньшинстве. Сегодняшнее соотношение сил, по моим наблюдениям, обратное. Во всяком случае, на федеральных телеканалах.

Убийство в Бирюлеве стало предметом обсуждения практически во всех итоговых программах на всех федеральных каналах. Общее впечатление, как от театральной имитации шума толпы, когда все актеры вразнобой повторяют одну фразу: «О чем говорить, когда говорить не о чем». Государственные телеканалы не могли организовать внятного обсуждения бирюлевской трагедии, поскольку в этом случае неизбежно вышли бы на четыре очевидных вывода:

1. В России нет полиции. То есть совсем нет как института, защищающего правопорядок, а не то, что она плохо работает. Ее нет совсем, и это знают все граждане страны. Знают, говорят об этом открыто между собой и пишут в интернете. И еще боятся людей в форме гораздо больше бандитов.

2. Проблема мигрантов и их преступности, конечно, есть, но, во-первых, она производна от проблемы отсутствия полиции, а во-вторых – «слиплась» до неразличимости основной частью граждан с проблемой Северного Кавказа, уроженцев которого подавляющая часть погромщиков и большая часть обывателей вряд ли отличает от «понаехавших» из СНГ. Думаю, что если бы «народному сходу» в Бирюлеве предъявили аварца Магомеда Толбоева, героя Советского Союза, летчика-испытателя, который как раз является владельцем той самой разгромленной овощной базы, то наиболее вероятной парой слов для скандирования были бы «чурка» и «вы-се-лять».

3. Власти абсолютно наплевать на Бирюлево, на мигрантов, на убитого парня и на порядок в Москве. Единственное, что ее волнует, это сохранение себя в качестве власти и объем распиливаемых денег. Вот за это спрос жестокий. Поэтому за «Богородица Путина прогони» – «двушечка», за мирное шествие на Болотную, возможно, «четверочка», а то и «пятерочка». А уж покусившимся на святое, на Газпром, экологам – тут уж как пойдет, это ведь 227 УК РФ, там и до «десяточки» и до «дюжинки», а если постараться, то и «пятнашечку» можно рассмотреть. Неслучайно, Соловьев в своем последнем «Воскресном вечере» с таким пафосом торжествующей ненависти заявил: «Россия 30 озверевших экологов взяла и поставила к ответу». На этом фоне весьма контрастно выглядит нежная квалификация бирюлевского погрома, где есть и поджоги, и уничтоженная собственность, и насилие, и пострадавшие, как всего-навсего хулиганство.

4. Этническая преступность, будучи, несомненно, существенной составляющей криминогенной ситуации в России в целом и в Москве в частности является вполне очевидно гипертрофированной в массовом сознании, поскольку легко маркируется, легко политизируется и является инструментом набора политического веса для многих политиков и журналистов. Вот уже много лет в московских парках регулярно убивают женщин и девушек. Среди найденных убийц были и славяне, и выходцы из стран СНГ. Убийца-рекордсмен, числящий за собой 62 трупа, Александр Пичушкин – никакой не мигрант, не «лицо кавказской» или какой-либо иной нерусской национальности. Список громких убийств, которые могли бы стать очень громкими и очень резонансными, если бы преступник имел более подходящую фамилию или гражданство, занял бы несколько томов. Националист, подобно лягушке, реагирующей только на движущиеся предметы, обладает избирательным зрением и все плохое приписывает «чужим», все хорошее оставляя для «наших».     

Откровенная ложь и клевета Пиманова в отношении соседнего народа и государства, провокационные заявления Мамонтова и Киселева, разжигающие ксенофобию, ставят их в один довольно длинный ряд с такими «журналистами», как редактор газеты «Штурмовик» Юлиус Штрейхер или наш соотечественник Александр Иванович Дубровин – издатель и главный редактор газеты «Русское знамя», партийного органа «Союза Русского Народа», той самой газеты, в которой было сформулировано требование непременно найти в убийстве мальчика Ющинского ритуально-иудейский след. Судьба многих деятелей из этого длинного ряда заканчивалась довольно однообразно. Штрейхер был повешен по приговору Нюрнбергского трибунала, а Дубровин расстрелян в 1921 году по приговору ВЧК, причем, в отличие от многих других приговоров, вынесенных этой конторой, этот приговор был не лишен справедливости.

Очень не хотелось бы для сегодняшних российских известных телеведущих такой судьбы. И не только потому что их жалко, хотя и поэтому тоже. Главное все-таки в другом. Возмездие, настигшее Штрейхера и Дубровина, стало результатом той крови, которая в значительной степени  пролилась вследствие их «журналистики». Очень хочется ее избежать, хотя весь мир лжецов, процветающих на федеральных телеканалах, и особенно короли этого мира очень старательно приближают страну к большой крови. Просьба к тем, кто еще с ними общается, пожалуйста, посоветуйте им, чтобы они не так старались.


Фотография ИТАР-ТАСС