Терроризм
29 марта 2024 г.
Сотрудников спецслужб опять хотят наделить новыми полномочиями

ИТАР-ТАСС

Депутаты всех думских фракций во главе с председателем думского Комитета по безопасности и противодействию коррупции Ириной Яровой внесли пакет из трех законопроектов, направленных на ужесточение антитеррористического законодательства. Законы расширяют полномочия ФСБ, ограничивают возможность электронных платежей и, наконец, пытаются установить контроль над интернетом.

Все эти законы можно применять трояким образом. Первое — действительно для борьбы с терроризмом. Второе — для осуществления политического сыска, чего многие опасаются. И третье — в коррупционных целях, потому что любые неопределённо широкие полномочия дают возможность использовать их в личных целях.

Начнём с решения по поводу Интернета. Внесенные депутатами поправки предполагают обязать физических и юридических лиц полгода хранить информацию о действиях пользователей интернета. Речь идет не только о текстовых сообщениях, но и о передаче изображений и звуков. Эти данные будут, по замыслу депутатов, передаваться в Роскомнадзор. Даёт ли это дополнительные возможности для отлавливания террористов?

Представьте себе, что мы отслеживает, храним и анализируем трафик. Это даёт больше возможностей или создает больше трудностей? Анализировать весь имеющийся трафик, мягко говоря, непросто. Задача полицейского сыска, если у вас уже есть подозреваемый и вам нужно отслеживать его действия, такими средствами решается легко. А вот задача в огромном объёме разнообразного трафика отыскать контакты между террористами, которые вам неизвестны, решается гораздо хуже. При том что основная работа службы безопасности — информационно-аналитическая. Как будет анализироваться этот огромный трафик? Это будет делаться автоматически? Или, наоборот, избирательно, против заранее известных лиц? Понятно, что подобное решение заточено под политический сыск больше, чем под борьбу с терроризмом. Потому что проще искать то, что вы знаете, а не перебирать огромный объём данных.

В такого рода административных делах если какая-то структура создаётся и наделяется полномочиями, то что ей легче всего делать, то она и делает, и поскольку она уже существует — то вынуждена действовать. Вот, скажем, создали во всех субъектах Федерации центры по борьбе с экстремизмом, так они даже там, где нет экстремизма, вынуждены что-то делать. Например, раскрывать страшных «Антифа-Раш» в Нижнем Новгороде, создавать этой анархической организации программу, устав и членские билеты, что несколько нарушает их анархические традиции. А всё потому, что если институт есть, он не может не работать, и в этом, безусловно, есть опасность. Если орган наделяется какими-то полномочиями и обязанностями, то он вынужден как-то отчитываться, предъявлять, так сказать, деятельность.

Коррупционные возможности в данном случае актуальны ещё и потому, что все это затратные мероприятия. Если мы храним и анализируем такой объем данных, то на это выделяются очень большие деньги, а поддается контролю это даже меньше, чем борьба с неэлектронным терроризмом. Пока непонятно, о каких суммах идёт речь, но здесь точно будет больший простор для их нецелевого использования. С другой стороны, представьте себе провайдера, который, бедняга, должен будет теперь существенно больше средств тратить на выполнение всех этих безумных требований, а если требований больше, значит, в случае чего, с него можно больше запросить. То есть и здесь коррупционная угроза есть, и существенная.

Предложение ограничить суммы переводов при использовании платежных интернет-систем также вызывает вопросы: неужели исключены любые другие возможности передачи денег? Допустим, мы это ограничим — но ведь наличные деньги пока никто не запретил, хотя можно, конечно, приставить по полицейскому к каждому рублю. И вообще, коль скоро террористы ходят по тем же дорогам, что и мы, пользуются теми же телефонами, поездами и автобусами, то это всё можно запретить и поставить всюду по полицейскому. Вопрос, опять-таки, что здесь будет более достижимо: действия против заранее известных субъектов, то есть политический сыск, или поиск субъектов анонимных, борьба с терроризмом? Очевидно, что первое. И, опять-таки, сразу возникают разного рода коррупционные возможности.

Ну и, наконец, что касается увеличения ответственности. Основной рефлекс наших законотворцев вообще сводится к тому, чтобы повышать ответственность. Пособничество в совершении терактов предлагается наказывать лишением свободы на срок от восьми до 20 лет. Яровая уже говорила о том, что для смертников стоит ввести смертную казнь, и это была редкая по силе мысль. Всё остальное от этого мало отличается. У нас уже были предложения о введении коллективной ответственности, коллективного наказания. А кто будет определять, кто близок человеку, кто нет? Уже существует другая вполне людоедская норма — невыдача тел родственникам. Тонкость в том, что тела террористов не выдаются, а всех остальных — выдаются. И насколько я знаю, это вполне доходное занятие, когда в твоих полномочиях решать, кто из убитых террорист, а кто — нет, и в зависимости от этого выдавать или не выдавать тела.

Всё это в целом выглядит очень эффектно, но вопрос в том, насколько это всё эффективно? По-моему, законопроекты написаны под предлогом решения задачи, но точно не для её решения. Если считать, что они вызваны к жизни терактами в Волгограде, которые по смыслу очень похожи на теракты в Израиле в прошлом столетии, то надо вспомнить, что число терактов там сократилось с тех пор, как была запущена операция «Защитная стена». Это отнюдь не строительство стены между Израилем и Палестинскими территориями, а другое — массированная вербовка агентуры в террористической среде. Так что некто, выходящий, так сказать, «на дело», вскоре после выхода из дома становится объектом атаки. Дело не в расширении полномочий спецслужб, а в грамотной их работе в рамках существующих полномочий. В Израиле задача, похоже, была решена, судя по тому, что сейчас террористы используют ракеты, а не «живые бомбы». И решена без введения чрезвычайного положения, а все наши меры, если их в общем охарактеризовать, это совершенная чрезвычайщина, подчёркивающая, в первую очередь, нашу беспомощность.

Всё упирается в отсутствие общего стратегического видения. Когда его нет, каждый начинает решать свои мелочные задачи, стараться прикрыть свою задницу, перестраховаться, совершать нечто бессмысленное, позволяющее заполнить графу «Принятые меры». Вот что главное. Это проблема не кавказская, а общая. В любой системе можно что-то сделать, только если есть общее стратегическое видение у людей в разных точках этой системы, а когда его нет, когда активность реактивная, а не проективная, тогда беда.

Фото ИТАР-ТАСС/ Дмитрий Рогулин













  • Александр Верховский: Сейчас подобных нападений в целом мало, происходит общий спад «боевой» активности.

  • "Эхо Москвы": Иченый-биолог... Владимир Цетлин избит в Москве... в автобусе... Ученый считает, что нападение совершено на национальной почве. Нападавший выкрикивал антисемитские оскорбления.

  • Макс Зотов: Стремительная фашизация

РАНЕЕ В СЮЖЕТЕ
Ползучий антисемитизм
11 АВГУСТА 2021 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО
74 года назад в СССР был дан старт кампании государственного антисемитизма. Почему в наши дни антисемит безнаказанно покушается на жизнь известного ученого Владимира Цетлина. Кого еще станут бить, чтобы «спасти Россию» 11 августа 1947 года в «Правде» была опубликована статья Дмитрия Шепилова «Советский патриотизм», ставшая началом кампании по обвинению деятелей культуры в космополитизме. В ней утверждалось безусловное превосходство русской и советской науки и техники. Одновременно эта статья стала спусковым крючком дела «врачей-убийц», которое знаменовало выход из социального подвала антисемитизма.
Прямая речь
11 АВГУСТА 2021
Александр Верховский: Сейчас подобных нападений в целом мало, происходит общий спад «боевой» активности.
В СМИ
11 АВГУСТА 2021
"Эхо Москвы": Иченый-биолог... Владимир Цетлин избит в Москве... в автобусе... Ученый считает, что нападение совершено на национальной почве. Нападавший выкрикивал антисемитские оскорбления.
В блогах
11 АВГУСТА 2021
Макс Зотов: Стремительная фашизация
Лукашенко представил себя Путиным
24 МАЯ 2021 // АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
Белорусский узурпатор решил действовать, как главный российский начальник. Нагло, угрожая оружием добиваться своих целей, а потом ставить мировое сообщество перед свершившимся фактом. 23 мая в аэропорту Минска белорусскими спецслужбами был захвачен Роман Протасевич, сооснователь и бывший главный редактор Telegram-канала NEXTA, объявленного режимом Лукашенко экстремистским. Именно NEXTA максимально полно информировал и самих белорусов, и окружающий мир о протестах, охвативших страну, после того как Лукашенко объявил себя победителем президентских выборов.
Прямая речь
24 МАЯ 2021
Аркадий Дубнов: Сегодня, когда мы готовимся отмечать 30-летие распада СССР, эта тема может стать самой главной: почему распад привёл именно к этому результату.
В СМИ
24 МАЯ 2021
"Коммерсант" Александр Лукашенко схватывает на лету
В блогах
24 МАЯ 2021
Alexey Kovalev: Лукашенко – диктатор-убийца и теперь международный террорист, этот стейтмент не требует никакого контекста.
Казанский стрелок и его подельники
12 МАЯ 2021 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО
Как Золотов, Бортников, Патрушев и Путин стали подельниками казанского стрелка Галявиева Вчера, 11 мая, в Казани случилась беда. 19-летний Ильназ Галявиев ворвался в школу и убил семерых детей и двоих взрослых. Убийца ранее обучался в этой школе. После задержания он заявил, что два месяца назад осознал себя «богом» и захотел заявить об этом всему миру. По его словам, для этой цели он получил разрешение на оружие и купил ружье Hatsan Escort. 4 мая Галявиев создал канал в Telegram. 6 мая он написал пост следующего содержания: «Я как бог, хочу, чобы все признали себя моими рабами. Вы должны делать абсолютно все, что я захочу...»
Прямая речь
12 МАЯ 2021
Леонид Гозман: Неадекватно политизировать эту трагедию. Понятно, что официальные лица несут бред про недостаточный контроль над интернетом... Но винить «кровавый путинский режим» тоже неправильно.