Недавно я гулял по Иерусалиму, шел с провожатым к Сионской горнице. И вдруг остолбенел: передо мной возникла скульптура царя Давида, что явствовало из таблички у подножья на трех языках — английском, русском и иврите. И нос у царя был откушен. Как? Почему?

На стене черной краской на иврите была указана причина утраты: «Это не царь Давид».

Провожатый виновато подвигал плечами и рассказал, что бронзовый монумент открыли шесть с лишним лет назад, 7 октября 2008 года. Российский фонд заказал скульптуру, привез из России, договорился с мэрией и представителями раввината об установке. Но, видимо, официальных договоренностей оказалось недостаточно. И через несколько дней иудейские ультраортодоксы отбили нос.

Оказывается, в старом городе совершенно нет антропоморфных памятников: по канонам иудаизма и ислама их устанавливать нельзя. Местные православные тоже памятники никогда не ставили. А католики воздвигали их на своих канонических территориях, то есть внутри монастырской и церковной ограды, а не в публичном месте.

Так что случай действительно уникальный. И раввину горы Сион Мордехаю Гольдштейну пришлось изрядно попотеть, чтобы добиться разрешения на установку памятника. А почему, в самом деле, не попотеть, если российские филантропы помогли со строительством и реставрацией?

В принципе памятники в Израиле ставить можно. И в новых кварталах они кое-где появляются. Главное, чтобы человек изображался абстрактно, в виде условных линий и сгустков материала. Вот и раввин Гольдштейн, ссылаясь на авторитеты, сказал, что если у царя не будет уха, ухо будет усечено, то такая конструкция имеет право на существование.

Скульптор Александр Демин послушал-послушал раввина и спрятал ухо за волосами. И так хитро спрятал, что можно подумать, что оно цело и невредимо. Наверное, поэтому иудейские фундаменталисты и отсекли нос. Чтобы уж точно неполный человек был.

И, как я выяснил посредством интернета, вскоре поднялась буря. Вернее, небольшое волнение. Представители нашего духовенства, приехавшие на открытие памятника, стали говорить о том, что налицо явное надругательство. Один знаменитый протоиерей был категоричен: «Из одного и того же народа приходит Христос и антихрист. ‘’Если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы’’. Если Давида предают поруганию, как поступили бы они с Сыном Давидовым?»

Обвинение в богохульстве, ни много ни мало. Но стоит ли из-за такой мелочи метать громы и молнии? В православной традиции вообще не принято ставить скульптуры. И даже если они освящены, они автоматически не превращаются в каменные иконы. Ну, освящаем же мы автомобили, но не молимся на них.

Вообще все эти истории с установкой разными благотворительными фондами памятников во всех концах земли вызывают некоторый скепсис. Складывается впечатление, что за этим порой стоит желание заработать символический капитал. И ничего больше.

Конечно, с точки зрения светской этики, фундаменталисты поступили плохо, по-варварски. Но, с другой стороны, и россияне, новые русские могли бы проявить большую тактичность. А то многие из них думают, что весь вопрос в деньгах. И прут напролом, не считаясь со сложившимися представлениями, с гением места, с иерусалимским текстом во всем его объеме, в конце концов. Думают, что локальные традиции во времена глобализации можно игнорировать. Оказывается, не всегда можно. К тому же существуют традиции писаные и неписаные. Писаную традицию легко обойти с помощью словесных ухищрений Мордехая Гольдштейна. А вот неписаная сопротивляется, выпихивает инородный предмет из традиционного пространства.

Одно хорошо в этом превращении: памятнику разрешено остаться в старом городе. Надолго ли — трудно сказать. Это зависит от того, насколько теперь он действительно соответствует традиции.

В любом случае, в культурной истории святого града появился еще один нарратив, или, что, может быть, точнее, еще одна запятая. Рядом с входом в Сионскую горницу и усыпальницей царя Давида стоит памятник, созданный российским скульптором. И не беда, что его немного «подкорректировали». Туристический капитал его от этого только вырос.


Фотография ЕЖ