КОММЕНТАРИИ
Вокруг России

Вокруг РоссииДипломатия на ниточке

6 ФЕВРАЛЯ 2006 г. АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
iranatom.ru АЭС в Бушере
Чем-то это напоминает ссоры в далеком детстве. «Ну-ка, отдай мой мячик. Считаю до трех. Раз… два…». Но когда становится ясно, что любимую игрушку никто отдавать не собирается, обидчику дается последний шанс: «…Два… на ниточке». Резолюция, принятая в субботу сессией управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по Ирану, звучит точно так же. С одной стороны, Соединенным Штатам наконец-то удалось добиться решения о подключении к «иранскому делу» Совета безопасности ООН. По сути дела это констатация того, что МАГАТЭ, равно как и европейская «тройка» (ФРГ, Франция и Великобритания), которые вели с Тегераном переговоры об обеспечении полной прозрачности иранской ядерной программы, завершились провалом. Это признание того, что только Совет безопасности, введя санкции в отношении Ирана, может остановить программу создания ядерного оружия.

Однако, с другой стороны, по настоянию Китая и России Тегерану дана месячная отсрочка. Как утверждает российский министр иностранных дел Сергей Лавров, в марте МАГАТЭ должно всего лишь «проинформировать» Совет безопасности ООН. За это время иранские власти должны сделать то, что отказывались сделать последние два-три года. А именно: дать международному сообществу ясные гарантии того, что Иран не пытается создать ядерное оружие. Для этого нужно, прежде всего, доказать, что Тегеран отказался от идеи самостоятельно обогащать уран. За долгие месяцы переговоров иранские представители довольно ловко тянули время и уходили от любых соглашений. Тем временем недавно избранный президент Ахмади Нежад делал одно шокирующее заявление за другим. То обещал стереть Израиль с лица земли, то грозил Соединенным Штатам, то утверждал, что никакого Холокоста не было. Словом, делал все возможное, чтобы зарекомендовать себя максимально безответственным деятелем.

Иранская реакция на последнее решение МАГАТЭ выглядит чрезвычайно противоречивой. Сначала официальные представители заявили, что прерывают все отношения с МАГАТЭ, потом несколько смягчили позицию, заявив, что отказываются только от добровольно взятых на себя ранее обязательств по проведению внезапных инспекций МАГАТЭ. Тегеран в запале даже объявил о начале обогащения урана в промышленных масштабах, но потом и это заявление было дезавуировано.

События минувшей субботы решительно выдвинули Москву на авансцену мировой дипломатии. Россия, строящая атомную электростанцию в Иране, - это единственное государство, которое участвует в ядерной программе Тегерана. Наши дипломаты в последние годы делали все возможное и невозможное, чтобы не допустить введения санкций против Ирана. Они доказывали, что эта страна не нарушает своих обязательств по Договору о нераспространении ядерного оружия. А, стало быть, заявляли в Москве, никаких оснований для передачи иранского досье в Совбез нет вовсе. Более того, демонстрируя доверие к Тегерану (а заодно и желание заработать) Россия подписала контракт на поставку Ирану зенитно-ракетных комплексов «Тор» М-1. А для того чтобы окончательно снять все подозрения в отношении планов Ирана, президент Владимир Путин предложил создать в России и СНГ специальные центры, которые бы занимались изготовлением топлива для АЭС.

Поначалу Тегеран видел в этом предложении лишь дополнительный повод для того, чтобы потянуть время. То иранские дипломаты заявляли, что готовы обсуждать всерьез эту инициативу. То иранский президент отзывался о ней едва ли не презрительно: "Нам предлагают обогащать уран за пределами Ирана. Допустим, мы примем это предложение. Однако что мы будем делать, если когда-нибудь нам не поставят ядерное топливо? Народ Ирана не поддастся на ваш обман".

Похоже, впрочем, что сейчас российская инициатива – последняя возможность для Тегерана избежать конфронтации с мировым сообществом. Сразу после голосования в МАГАТЭ заместитель председателя Совета национальной безопасности Ирана Джавад Ваеди заявил, что его стране «нет никаких причин работать над российским планом». Однако днем позже представитель МИДа высказывался куда аккуратнее: «Хотя ситуация изменилась, мы прибудем на консультации в Москву 16 февраля. Если российское предложение будет соотнесено с новыми обстоятельствами, его можно будет обсуждать».

Если Иран примет предложение Москвы, это, безусловно, станет небывалой победой российской дипломатии. Боюсь только, что шансов на это немного. Министр иностранных дел Манушер Моттаки не скрывая заявляет, что Тегеран намерен «сопротивляться» давлению МАГАТЭ. А это означает, что, как и прежде, переговоры с российской стороной рассматриваются как средство потянуть время. Кроме того, Москва все время подчеркивает, что ее позиция серьезно отличается от консолидированной позиции Запада. И, конечно, у Ирана появляется ощущение, что, если усилить эти противоречие, можно добиться неприкосновенности ядерной программы. Нечто подобное происходило во второй половине 90-х, когда Москва вовсю заигрывала с режимом Милошевича. Поэтому отказ от этой поддержки рассматривался многими не как осознанное решение, а как «предательство», сдача союзника под давлением обстоятельств.

Если, как и раньше, переговоры окончатся провалом, перед Россией встанет непростой выбор. Или присоединиться к тем, кто будет голосовать за окончательную передачу иранского досье в Совбез. Это означает не только обвинение в «сдаче» партнеров, но и очередную неудачу в попытках играть какую-то особую роль в урегулировании конфликтов на международной арене. Или продолжать поддерживать Иран и противопоставить себя мировому сообществу. В самом деле, дипломатия на ниточке.

Обсудить "Дипломатия на ниточке" на форуме
Версия для печати