Национальные лидеры: Запад или Восток?
![kremlin.ru](/img/content/Notes/7650//1197897209.jpg)
Вариант «национального лидера» значительно больше напоминает об опыте стран Латинской Америки и Азии с политической квазидемократией или явным авторитаризмом. Можно вспомнить бирманский пример с генералом Не Вином, бывшим безусловным лидером страны как во время почти двадцатилетнего пребывания на президентском посту, так и в течение нескольких лет после своей отставки. Или многочисленных латиноамериканских лидеров, которые, впрочем, не рисковали складывать с себя президентские полномочия. Так что такие «национальные лидеры» более соответствовали давно маргинализированному сценарию третьего срока.
На первый взгляд, можно возразить – а как же Черчилль, де Голль и Рузвельт, которые правили своими вполне демократическими странами, выступая в то же время в качестве «национальных лидеров»? При ближайшем рассмотрении оказывается, что этот вопрос носит весьма противоречивый характер.
![i.imdb.com](/img/content/Notes/7650//1197542885.jpg)
Но сразу же после победы Черчилль утратил неформальный статус «национального лидера» и остался обычным премьером, главой своей партии, которую он повел на выборы и проиграл. В ходе голосования, которое состоялось менее чем через два месяца после окончания военных действий в Европе, за консерваторов – партию Черчилля – проголосовали лишь 36% избирателей (за лейбористов, выступавших с программой широкой национализации промышленности – 47%). Таким образом, только чуть более трети избирателей поддержали человека, с именем которого связывалась победа в войне. Впрочем, в 1951 году Черчилль еще раз вернулся к власти, но и тогда за консерваторов проголосовали лишь 44%, а за лейбористов – 48%. И только особенности британской «мажоритарной» избирательной системы позволили консерваторам на семь мандатов опередить своих традиционных соперников.
![bilan.usherbrooke.ca](/img/content/Notes/7650//1197542878.jpg)
И, действительно, нация оказала ему поддержку, но не безусловную. На парламентских выборах 1958 года голлисты победили, но получили во втором туре лишь 28% голосов, четырьмя годами позже – 40%. Таким образом, более половины населения страны даже в условиях максимального кредита доверия генералу не голосовала за его сторонников. На президентских выборах 1965 года – первых всенародных, прошедших по новой голлистской Конституции – де Голль победил, но лишь во втором туре (за его соперника Франсуа Миттерана, консолидировавшего левый и левоцентристский электораты, проголосовали 44,8% избирателей). В 1968 году напуганный левацкими беспорядками средний класс массово поддержал голлистов на парламентских выборах (46% во втором туре), но уже в следующем году проголосовал против де Голля на референдуме, сделав неизбежной его отставку.
![hrono.ru](/img/content/Notes/7650//1197542915.jpg)
Причем даже сторонники президента не были беспрекословными исполнителями его пожеланий. Когда Верховный суд признал неконституционными ряд рузвельтовских законов, президент решил расширить его состав, включив в него своих сторонников и создав, тем самым, выгодное ему большинство. «Демократический» конгресс не поддержал эту инициативу, которая так и не была претворена в жизнь. Президент согласился с этим решением и в 1940 году в рамках системы компромиссов даже назначил председателем суда сторонника республиканцев, пользовавшегося поддержкой большинства своих коллег.
Таким образом, феномен «национального лидерства» в кризисных ситуациях вполне свойственен демократическим странам, но он носит временный и не безусловный характер. Неудивительно поэтому, что в современной России избран более простой и понятный как собственному населению, так и зарубежным партнерам вариант – президент (причем не на полгода-год, а на полноценный срок правления) плюс усиленный премьер, опирающийся на парламентское большинство. Так для всех проще.
Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий