Урок белорусского

Я рад, что, кажется, попал в небо своим вечно скептическим пальцем. Когда на «Эхе Москвы» мне задали вопрос, как пройдут выборы, я ответил в том смысле, что «пройдут как по маслу – никто и не заметит».

Лукашенко – кузнец своего счастья

Конечно, о событиях в Минске даже у их участников могут быть (и наверняка так оно и есть) прямо противоположные мнения. Одно – «а ничего и не было. Ну побузили, ну оппозиция в очередной раз показала свою полную импотентность – и все» (заметьте, так может говорить не только официальная пропаганда, но и те, кто искренне сочувствует той же оппозиции – просто считает ее вечным банкротом, а Лукашенко – вечным победителем). Но, очевидно, что есть и другая позиция: «Да, на сей раз, до конца не довели. Но первый звонок для лукашизма прозвучал, в монолите видна трещина. Теперь – доломаем».
Тем более трудно судить о ситуации со стороны.

Но давайте примем за рабочую гипотезу, что все-таки стакан Лукашенко уже наполовину пуст, а стакан оппозиции наполовину полон.

Какие основания принять такую гипотезу? Оснований несколько. Белорусы «вдруг» увидели несколько простых вещей. Во-первых, есть оппозиция. Не «кучка отщепенцев – платных агентов ЦРУ», а все-таки, как ни крути, тысячи молодых людей. Во-вторых, власть, в общем-то, ничего с этой оппозицией поделать не может – разогнать-то разогнали, но запугать, очевидно, не запугали. А уж тем более власти нечего содержательно ответить на очень простые вопросы. «Ну почему мы одни во всей Европе живем как полные совки, как какие-то дикари? Почему у нас – и только у нас – нет ни свободной дискуссии, ни политического ТВ? Почему украинцы проводят выборы спокойно, достойно, нормально, а у нас выборы – какое-то землетрясение, чуть ли не угроза гражданской войны? Ну почему? Что мы – уроды какие-то? Или у нас только один урод?!».

А сочетание первого и второго означает, что «кто уязвим, тот и смертен». Режим Лукашенко морально надломлен. Победа Батьки несомненна, но это пиррова победа. «Совхозный диктатор» безнадежно отстал от времени. Он просто нелеп. Вдруг выяснилось, что не только в долговременной перспективе — тупик, но, вполне возможно, и кратковременной-то перспективы никакой нет.

И самое смешное, что благодарить за все это Александр Григорьевич может только самого себя. Если бы не его диктаторская дурь, то на свободных, открытых, демократичных выборах, он бы спокойно и с огромным отрывом (хоть и не с 82% против 6%) победил. –Он, несомненно, самый харизматичный, самый сильный и энергичный из белорусских политиков (сравните с тем же Милинкевичем). А если нельзя было бы баллотироваться на третий срок, то невелико несчастье – был бы лидером парламентской оппозиции, жил бы себе поживал да поездки в Страсбург наживал… А так выбор роскошный. Гаага. Вариант Чаушеску. Суд в Минске. Ну вот как будто и все…

Наконец, даже окажись он (непонятно как, но допустим) в меньшинстве – ну и что? Все равно лучше сидеть в парламенте (хотя бы и в меньшинстве), чем на скамье подсудимых. Однако Лукашенко сам привязал себя – или к трону, или к скамье. «Ты сам этого хотел, Жорж Данден».

Демократия, навязанная меньшинством

Но что же, собственно, изменилось?
Большинство тихого населения по-прежнему поддерживает Батьку. Уровень потребления в стране по-прежнему неплох. Улицы как были чистыми, так и остались. Преступность низкая. КГБ продолжает по-советски тупо и относительно старательно работать. Совковое ТВ смотрят. Так что стряслось-то? Несколько сот (ну ладно – несколько тысяч) «молодых да ранних» вышли на улицы – без программы, по сути, и без лидера? Ну и что?! Побились лбом в стену – набили шишек и разошлись.

«Что вы бьетесь, молодой человек – перед вами же стена!» — усмехался интеллигентный пристав в Казани (и через 120 лет я по радио повторял эту мудрость). «Стена – да гнилая. Ткни – и развалится». Надеюсь, не надо повторять, какой студент юрфака сказал эти исторические слова. Стена совсем не развалилась. Но при ударе раздался какой-то глухой звук…

А вертикаль власти – это вам не демократическая сеть. Вертикаль – штука нежная, хрупкая, ломкая. Несколько тысяч демонстрантов – норма жизни для Нью-Йорка (против Буша выходил чуть не миллион), не говоря уж о Париже. И это – почти катастрофа для Минска. В том и беда «вертикали» — крайне амбициозная («все или ничего»), не допускающая переделок, а потому и ненадежная конструкция. Конструктор все время трясется, что она рухнет вместе с ним. И чем больше трясется – тем вернее она рухнет. Диалектика диктатуры…

Но какого дьявола им нужно, этим минским мальчишкам? Работайте, езжайте спекулировать в Польшу, жрите, смотрите ящик, даже мелким бизнесом можно мелко-мелко заниматься. И на Батьку не хотите – не молитесь. Живите своей мелкой частной жизнью, приспособиться же можно… Ни тебе безработицы, ни преступности. Чего надо-то?!

Смешно сказать. СВОБОДЫ. Громкое, глупое, пустое слово – как нас убеждают. Что такое эта ваша хваленая буржуазная «свобода»?! Свобода для Запада нами командовать, для олигархов воровать, для лжедемократов болтать, а для народа голодать? В России – если верить опросам – большинство населения уже прозрело, поверило в то, что «свобода» сводится именно к этому. Какая там, к черту, свобода – нам нужны «геополитические интересы»! В Белоруссии, казалось бы, население тем более верит, что свобода – это провокация ЦРУ.

И вдруг выяснилось –далеко не все в это верят. Есть такие чудаки, которые понимают свободу по-детски просто: как свободу говорить, что дважды два – четыре. Даже если речь идет не о правилах арифметики, а лично о президенте своей страны. Да, батька «достал» — своим провинциальным хамством, своей агрессивной совковой демагогией, спертым воздухом в своей «колхозной стране». Далеко не всех достал — только абсолютное меньшинство, «подавленное меньшинство». Но активное меньшинство может, оказывается (в тысячный раз в истории оказывается), очень многое.

Активное меньшинство может НАВЯЗАТЬ свою волю, свое понимание, свое желание пассивному большинству. Агрессивно-непослушное меньшинство – против агрессивно-послушного большинства. И очень часто меньшинство – побеждает!

Это недемократично? Бесспорно. Демократия – эта совокупность англосаксонских (отчасти и французских) правил политической и социальной игры — почти всегда навязывается совершенно недемократично, то есть против инерции большинства. Иногда просто на иностранных штыках (как в Германии, Японии, как сейчас пытаются это сделать в Ираке). Чаще всего – под давлением вот этого агрессивного меньшинства, агрессивной прозападной части элиты. И почти нигде и никогда – тихо, мирно, по осознанному желанию большинства населения и всей элиты (хотя бывало и такое – например, британские доминионы, малые страны Европы, Израиль и т.д.).

Так что теоретически можно предположить, что именно на этих выборах, «батькин режим» надломился. «Победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии» (Л.Н. Толстой).

Звоночек Щербинского

Ну хорошо. Но, как вы понимаете, я пишу не только о Белоруссии. Что такое белорусский урок для России?

Оппозиции в России нет. Нефтедоллары и державная демагогия — есть. Есть пассивность народа по отношению к власти и симпатия к Путину. Никаких альтернативных идей у оппозиции нет, а были бы – их никто не услышит. Все так, никто не спорит, всем известно наизусть. Но… Какой вывод сделает власть из событий в Белоруссии?

Затхлая, провинциальная ксенофобия, затхлый реваншизм, глупо-злобная брехня СМИ – все это крепко «достало» активную часть общества в Белоруссии. Тем более то же самое может «достать» активную часть общества в России. Получается заколдованный круг: чем страшнее любая потенциальная оппозиция – тем тщательнее вытаптывают поляну – а чем тщательнее вытаптывают поляну — тем более глухая и затхлая в стране атмосфера – а чем более затхлая атмосфера — тем больше раздражение, часто иррациональное… Старая, вечная история. Так и накапливается энергия взрыва.

А о потенциальном раздражении общества говорит даже эта несчастная история с Щербинским (как водится, прохлопанная нашими демократами). Как только нашелся хоть какой-то повод выразить недовольство, масса машин украсилась невинными «ленточками протеста». И ведь это – без всякой организации, почти стихийно. Накопились, значит, «гроздья гнева», есть жажда какого-то социального действия.

Так какой же вывод все-таки сделает Кремль? Какой урок извлечет из опыта – да, несостоявшейся, но, может быть, и не вполне провалившейся революции в Минске? Завинчивать гайки и дальше? Геополитическое ля-ля плюс все более тщательная зачистка политической поляны плюс раздача нефтедолларов = стабильность. Но уж какая была стабильность в Минске – а колышется, колышется, колышется…

Отвинчивать гайки? Переходить от режима «катастрофа выборов, и как с ней бороться» к режиму «процедура выборов, и как нам конкурировать»? Ведь точка перегиба, после которой мирная смена власти невозможна, в России (кто бы что ни говорил) далеко не перейдена – в отличие от той же Белоруссии. Мирная эволюция – вполне возможна.

Останкинский инкубатор квачковых

Но, во-первых, кто же (тем более – какая власть) добровольно в чем-то себя ограничивает! А, во-вторых, какое же шило вылезет из мешка народного раздражения? Это на Украине был лозунг «В Европу, в Европу!». В России-то дело сегодня обстоит совсем не так. Антиамерикански-державная пропаганда сделала свое дело (да и эти семена упали на хорошую почву!). И, пожалуй, при ослаблении гаек наверх, щурясь на свет, вылезут товарищи гоблины – квачковы/копцевы. Наиболее безбашенные демократы легко с ними соединятся – вот вам и «единый фронт». «Революция с лицом Квачкова» — это кремлевская страшилка? Вне всякого сомнения. Но кто сказал, что это – ложь? Нет, это более чем похоже на правду!

И в-третьих. Если – как бы «для предотвращения коричневого бунта» — продолжать завинчивать гайки, в том числе вести все ту же антиамерикански-антилиберальную пропаганду, то ведь это значит не столько укреплять саму бюрократическую власть, сколько делать все длиннее и гуще коричневую тень власти! Чем сильнее «антиамериканская вертикаль», тем выше вероятность именно такого «коричневого бунта», при неизбежном в какой-то момент ослаблении режима. Как водится, борясь с непопулярными в народе либералами-западниками, власть сама выращивает себя популярного могильщика – русский жлобски-пьяный нацизм.

Логический круг? Вовсе нет. При желании власти он легко расслабляется – понемногу, понемногу… Поменьше антиамериканизма – побольше здравого смысла. Поменьше геополитики – побольше здравого смысла. Поменьше ТВ отупления/озлобления – побольше все того же здравого смысла. Демократия не становится стихийным бедствием лишь тогда, когда люди изнутри достаточно разумны, открыты, свободны. Ну и перестаньте их дурить – вот, собственно, и все.

Только ли евреи-американцы-инородцы виноваты в грязи на улицах, взятках ГАИ, равнодушном хамстве чиновников? Все ли хулиганы, которых вы боитесь, выходя вечером из метро, подкуплены ЦРУ для разрушения России? От присоединения Приднестровья (и даже, о счастье – из-за войны с Украиной ради присоединения Крыма) сильно ли вырастет ваша пенсия? И кто опаснее для вашего сына-солдата – ракеты НАТО или кулаки и сапоги его сослуживцев?

Так может, поменьше волноваться о высокой внешней политике и побольше об устройстве дома? «Гондурас беспокоит? Не расчесывай, Петька!»

Конечно, власти куда как выгодно расчесывать «Гондурас» — выпускать пар. Но не удивляйтесь, когда завтра антиамериканские настроения, не находящие выхода, обратятся против «проамериканской власти» и «гауляйтера Путина» (см. интервью Квачкова). А вот после нескольких лет «терапии разумом» почти все нелепые фантомы, которыми сегодня живет наше больное общество, сжались бы до размера шизофрении у группы нездоровых граждан, явно не представляющих влиятельную часть общества.

Пойдет власть на такую «оттепель»?! Маниловский вопрос… Да, стратегически это в интересах власти – но кто же думает о стратегии! Страшно? Завинчивай! И ТВ будет по-прежнему «сеять разумное, доброе, вечное» — разжигать отупляющую ненависть к врагам, закупоривая общество все полнее и полнее. А потом, когда все равно придется отвинчивать – вот тогда, пожалуй, «спасибо сердечное скажет вам русский народ»… Да, скажет – совсем не американцам и не только либералам, но и тем самым представителям власти.