Иосиф Сталин родился давно – 140 лет назад, да и умер, прямо скажем, не вчера. Но все это время, как утверждает лидер коммунистов Геннадий Зюганов, он «жив в памяти народа». Ну, в определенном смысле это, разумеется, так. Сталина помнят. Однако те же коммунисты еще двадцать лет назад не слишком часто носили его портреты и тему «культа личности» старались избегать. Ну, то есть какая-нибудь бабушка с горящим комсомольским взором несла на их демонстрации выцветшую репродукцию из журнала «Огонек» семидесятилетней давности, и никто ее под руки из колонны не выводил, но в целом главным пропагандистским фетишем Сталин для коммунистов в то время не был.

Вчера похоронили Владимира Буковского. Очень грустно. Грустно, что умер. Грустно, что сильно болел и последние годы сидел в инвалидном кресле. В 1981 году, когда я выехала сложным маршрутом из СССР и мы решили пойти во французский ЗАГС с Никитой, накануне даты раздался телефонный звонок и после ставшего уже привычным обращения «КсениЯ» (с ударением на последнем слоге, по-французски) прозвучал вопрос: «Что подарить тебе на свадьбу?».

Сегодня не стало Сергея Шарова-Делоне. Чертов рак... Совсем недавно виделись, ничего не сказал. Мой товарищ, коллега, подельник, сокамерник. Совесть и достоинство российского оппозиционного движения. Кристальной чистоты человек старой диссидентской закалки. Прямой, честный, бескомпромиссный, люто ненавидящий всю липкую фальшь нынешней российской жизни, он сделал неимоверно много, чтобы не угасла вера в возможность перемен, чтобы тысячи людей сохраняли надежду.

Уже больше десяти лет назад мы втроем сидели за столиком в «Англетере» перед окном с видом на Исаакиевский собор. Немцов рассказывал Буковскому о планах по созданию движения «Солидарность». Тот слушал очень внимательно, задавал уточняющие вопросы. Потом вдруг, неожиданно улыбнувшись, сказал: «Мы с тобой, Боря, очень разные. Я — пацан, а ты вельможа, хоть и косишь под пацана. Но знаешь, что нас объединяет? Мы родились с единственным предназначением — рвать им глотки. Я в тебе это отчетливо вижу». А потом добавил примерно следующее: «Только ни на секунду не забывай — наше преимущество в морали. Мы не поступаемся принципами ради достижения цели. Это — гарантия победы».

Что сказать о человеке, который стал легендой еще при жизни? Он не был из заслуженных и потом прозревших, как многие в диссидентском мире. Не в укор им, вышедшим на твердую дорогу, но Буковский был самим собой с самого начала. Он сделал себя таким наперекор советским правилам жизни, сделал мастерски и неповторимо. Он на всю жизнь сохранил свой необыкновенный азарт сопротивления — юношеский, веселый, бесстрашный. Кажется, он ничего не боялся и никогда не отступал. Так не бывает в жизни, но никто не видел его струсившим или сдавшимся.