
Терминологический спор о том, какие российские партии и движения следует причислять к оппозиции, идет давно. Мы же придерживаемся той точки зрения, что общепринятый формальный подход – проиграл выборы перешел в оппозицию – для России не актуален. Мы станем называть «оппозиционными» только те партии и движения, которые сохраняют независимость от Кремля и реально противостоят исполнительной власти.

На этот раз организаторы субботней акции в Москве, которая за последнюю неделю уже в третий раз меняет свое название (Антивоенный марш, Марш мира и, наконец, Марш мира и свободы), с мэрией не торговались и сразу согласились на предложенный городскими чиновниками маршрут – сбор в 13-00 на Пушкинской площади, демонстрация по бульварам и митинг на той части проспекта Сахарова, что пролегает внутри Садового кольца. Мотив такой «соглашательской» позиции простой — иметь как можно больше времени на распространение информации о марше. Единственное предложение мэрии, которое организаторы отвергли — сократить численность участников. Она осталась прежней — 50000 человек.




Решение одного из старейших лидеров отечественного демократического движения Владимира Рыжкова выйти из партии, которую он же и создавал вместе с Немцовым, Касьяновым и Миловым (был в свое время такой подающий надежды молодой политический деятель), явилось для меня полной неожиданностью. Дело в том, что накануне рокового политсовета, на котором Владимир Александрович и обнародовал свое решение, прошел ряд встреч и переговоров между всеми фигурантами скандала, детали которого уже обсуждались неоднократно. По итогам этих встреч их участники демонстрировали сдержанный оптимизм: дескать, все очень непросто, но, похоже, острая фаза пройдена.




Оговорюсь сразу же для ясности: я не член РПР-ПАРНАС (или как его теперь называть), но последние два года в силу известных причин очень плотно и тесно взаимодействовал как с его руководителями, так и с рядовыми членами партии. Со всеми основными, публичными участниками конфликта достаточно хорошо знаком лично, много общался с ними, и со всеми у меня лично хорошие отношения. Плюс к тому мои собственные праволиберальные взгляды – возможно, у меня редкая позиция внешнего, стороннего, но совсем не постороннего наблюдателя. Именно поэтому я и посчитал возможным высказать свои соображения по поводу произошедшего раскола.
