
С середины августа российско-украинские отношения пребывают в состоянии «холодной войны», причем недружественные действия одно за другим следуют со стороны Москвы. «Таможенные учения», фактически заморозившие весь украинский экспорт в Россию, рассуждения советника Путина Сергея Глазьева о возможном введении визового режима с Украиной, инициатива министра иностранных дел Сергея Лаврова пускать украинских граждан в Россию только по загранпаспорту, спешное укрепление границы колючей проволокой. И все ради того, чтобы убедить Киев пренебречь ассоциированным членством в ЕС и присоединением к европейской зоне свободной торговли, предпочтя любимое детище Путина – Таможенный союз. В конце октября Кремль продемонстрировал готовность прибегнуть к последнему аргументу – газовому вентилю.
Фото ИТАР-ТАСС/ Виталий Грабар




Басманный суд города Москвы удовлетворил ходатайство следствия и продлил до 30 июня арест украинской летчицы Надежды Савченко. Следователи аргументировали необходимость такой меры большим объемом следственных действий: выступая в среду в Басманном суде, представитель следствия заявил, что в рамках дела было допрошено 108 тысяч свидетелей. Украинские журналисты посчитали, что если бы следствие тратило на опрос каждого свидетеля хотя бы по 15 минут, то процесс растянулся бы на 9 лет непрерывной работы. При этом, как отмечает защита Надежды Савченко, за последние 10 месяцев никаких новых доказательств причастности их подопечной к инкриминируемым деяниям не появилось.




Поразительно, как угрюмо встретила Россия известие о декоммунизации в Украине. Речь не об официальных лицах из правительства и Госдумы — этим по должности положено исходить ядовитой слюной при любых известиях о прощании с советским прошлым. Но и в либеральных кругах отношение к закону о декоммунизации равнодушно-настороженное, кислое, а то и осуждающее. Никто добрым словом не обмолвился о том, что Украина рвет со своим окаянным советским прошлым. И с нашим, кстати, тоже. Нашим советским прошлым и нашим просоветским настоящим. Это зависть к успеху соседней страны? Недоверие? Подсознательная боязнь перемен?

Два подряд киевских убийства — сначала Олега Калашникова, которого считают одним из организаторов Антимайдана, и затем Олеся Бузины, скандального журналиста и автора книжек «Вурдалак Тарас Шевченко» и «Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину» — заставили одну сторону говорить о начале политического террора и «отстрела несогласных», другую — о намеренной дестабилизации, об «интересах Путина» и «руке Москвы». Как всегда в подобных ситуациях, стали искать qui prodest, но трудно сказать, насколько это римское условие работает нынче, по крайней мере, в случае с недавним убийством Бориса Немцова оно явно не работало.

Известный своими пророссийскими взглядами киевский журналист и писатель Олесь Бузина был убит прямо возле своего дома 16 апреля. Эта трагическая новость прозвучала на основных российских телеканалах прямо во время прямого эфира с Владимиром Путиным, отвечавшего на вопросы граждан. Президент России немедленно высказался в том смысле, что вот, дескать, у нас на след убийц выходят молниеносно (имеется в виду расстрел Бориса Немцова), а на Украине мы такого не видим. За день до покушения на Бузину в Киеве был убит другой сторонник тесной интеграции с Россией, бывший депутат-регионал Олег Калашников.