Ужасно узнавать о гибели хороших людей из новостей. Ужасно сознавать, что уходит такой человек, не дожив, не сделав многого. Именно так с Алексеем Девотченко.

Не могу сказать, что прямо взахлеб дружили, но были не чужими людьми. С апреля 2011 года, когда познакомились в пресс-центре Ходорковского на «Территории гласности». Я тогда, не отходя от кассы, предложила ему поехать на фестиваль «Пилорама» в Пермь. И хорошо помню эту «Пилораму». Девотченко играл моноспектакль на открытой сцене под проливным дождем. И зрители плевали на этот дождь. Их было много, и они были совершенно ошеломлены Лешиной работой. И он как-то очень стеснялся, принимая восторги в кулуарах. 

Нервная полемика, вспыхнувшая в нашей разнообразно-либеральной среде после недавних заявлений Навального и Ходорковского по крымскому вопросу, в очередной раз выявила нашу уникальную способность устраивать большие разборки в углу детской комнаты из-за игрушечного паровозика. Ситуация, что и говорить, серьезная. Про Лешу Навального мы уже подозревали нехорошее и знали, что он националистическая бяка. А вот Миша Ходорковский, за которого мы много лет заступались как за хорошего демократического мальчика, не оправдал нашего либерального доверия и оказался в плохой империалистической компании.

Cлово в любезном отечестве имеет особое значение, выходящее, порой, далеко за рамки своей исконной функции. Но не в этот раз. Я имею в виду высказывания двух оппозиционных политиков – Алексея Навального и Михаила Ходорковского, которые совершенно недвусмысленно и даже вроде бы вполне в унисон высказались по ключевому вопросу современного российского бытия – по «вопросу об Украине и Крыме». Сказать, что их откровения по вышеуказанной теме взбудоражили вовлеченную общественность (а нас другая интересует мало), значит, ничего не сказать. Они ее взорвали, и круги от этого взрыва будут расходиться еще долго.

Все последние месяцы после «крымнаша» в хоть сколько-нибудь свободной прессе и в интернете только и слышишь стоны о том, что в кремлевских кулуарах (тревожная барабанная дробь) силовики окончательно одолели «сислибов» (звуки Реквиема, публика рыдает) — а потому нам уже полный «намкрыш» (набатный колокол в студию! Все встают…). И вся дискусия идет вокруг того, полный ли это уже северный пушной зверек или еще можно ситуацию немного отыграть назад, дать им матюгальник, что ли, чтобы их голоса стали вновь слышны среди хорового «Здравияжлаютарищверхоноглавнокоманннндующий!».

Во вторник, 23 сентября, в Берлине состоялась инициированная Михаилом Ходорковским дискуссия, на которой обсуждалось будущее созданного им политического движения. Тема для разговора была обозначена так: «Открытая Россия. Актуальные анализы и стратегии». Впрочем, затрагивались и другие, выходящие за рамки озвученной повестки. В частности Ходорковский в аккуратных выражениях высказал несогласие с санкционной стратегией Запада. «Я считаю, что тогда, когда публично звучит в СМИ, в выступлениях политиков, что санкции направлены против России, такие санкции для российского народа являются морально неприемлемыми.

Для начала процитируем Ходорковского, а потом уже попробуем разобраться в том, что именно сказал Михаил Борисович в интервью газете LeMonde. Итак:«…Я не был бы заинтересован в идее стать президентом Российской Федерации в то время, когда моя страна развивалась бы нормально. Но, если представится необходимым преодолеть кризис и провести конституционную реформу, основная часть которой будет состоять в перераспределении президентской власти судебной системе, парламенту и гражданскому обществу, я буду готов взять на себя эту часть работы». Сразу необходимо внести ясность вот в какой вопрос. В рамках действующего законодательства г-н Ходорковский сможет реализовать свои амбиции только через восемнадцать лет.